Потом направился к кораблю, прикрепил еще одно взрывное устройство к соплу, взорвал его. Открыл люк.

– Если есть кто живой, выходите с поднятыми руками. Второй раз просить не буду.

Ответа не последовало.

Молодой Найтхаук проник бы в корабль, чтобы отыскать попрятавшихся врагов. Найтхаук зрелых лет просто закрыл люк и заварил замок лазерным пистолетом: если в корабле кто и остался, через три или четыре дня они сообразят, что лучше сдаться, чем умереть с голоду.

Потом Найтхаук заглянул в службу безопасности, приказал компьютеру перестроиться с чрезвычайного на обычный режим работы, оставил инструкции насчет запечатанного корабля, сел в вездеход, вернулся в город, оставил его у правительственного здания, прошелся до ресторана.

Киношита вскочил из‑за столика, едва увидев его:

– Все кончено?

– Да, конечно. – Найтхаук подошел к столику, сел. Из кухни выглянула Сара:

– Я думала, ты спишь.

– Скоро лягу. Надо было закончить одно дельце. – Он снял звезду и бросил на стол. – А вот это мне больше ни к чему.

– Что случилось? – пожелала знать Сара.

– Теперь тебе докучать не будут.

– Господи! – Глаза ее широко раскрылись. – Ты их всех убил?

– Они не оставили мне другого выбора.

– Выбора? Их же наверняка было много! Как ты это сделал?

– Самым безопасным способом.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Дай мне кофе и кусок пирога, и я поделюсь с тобой самыми грязными подробностями.

– Почему ты не сказал мне о том, что они прилетели? Их интересовала я, а не ты! Я могла бы тебе помочь!

Найтхаук молча смотрел на нее.

– Ладно, ладно. – Сара вздохнула. – Ты – Вдоводел. И не нуждаешься в помощи. – Она помолчала. – Но ты же знал, что придется столкнуться с целой бандой. Мог бы взять с собой Ито.

– Он занимался другим делом.

– Охранял меня?

– Я же не мог гарантировать, что сумею их остановить.

– Если бы ты не сумел, как бы это удалось ему?

– Ты и представить себе не можешь, на что способны хорошие люди в стрессовой ситуации. А он – хороший человек.

– И скольких ты убил?

– Четырнадцать.

– Четырнадцать?

– Все законно. У меня была звезда, и я защищался. Я даже поставил голокамеру, чтобы зафиксировать весь ход событий, на случай, если возникнут вопросы.

– Хотелось бы мне увидеть это кино!

– Все закодировано и хранится в компьютере космопорта. Без моего разрешения посмотреть не удастся. В суде я его покажу, но до этого дело скорее всего не дойдет.

– Черт побери, Джефферсон, ты говоришь об этом, как о каком‑то пустячке. Тебя могли убить!

– Такая уж у меня работа, – ответил Найтхаук. – Во всяком случае, была.

– Но ты выполнил ее за меня!

– Я просто решил, что мне справиться с этим будет проще, чем тебе.

– Один человек, который был мне небезразличен, умер за меня. Я не хотела, чтобы история повторилась.

– Отец твоего ребенка?

– Нет. – Сара покачала головой. – Очень хороший, трудолюбивый человек. Я его любила, и мы прожили вместе четырнадцать лет, пусть и не поженились. – Она тяжело вздохнула. – Он заразился какой‑то болезнью, которую вылечили бы за две недели, если б мы жили в Олигархии. Но он ненавидел Олигархию и не хотел покидать Пограничье даже ради спасения собственной жизни. Вот мне и пришлось наблюдать за его медленной смертью, и я поклялась, что больше не буду смотреть, как умирает человек, которого я люблю.