Когда утром срабатывает мой будильник, Ева подскакивает как ошпаренная: она — комок нервов.

Я обнимаю её, глажу по голове и спине, целую и прошу успокоиться. И она, конечно, уверяет, что всё в порядке, что «просто будет скучать», но вид её сцепленных рук и кое-как спрятанных эмоций рвёт мою душу в клочья. И когда я, полностью одетый и закинувший небольшую сумку на плечо, прижимаю свою Еву на прощание, её глаза наполняются слезами, и она задаёт тот самый вопрос:

— Ты вернёшься?

И я готов взвыть. Заорать и рвать волосы на своей голове.

Видеть её такой невыносимо. Моё сердце стонет от обиды, но я знаю, что не могу требовать от неё многого — я виноват во всём этом. На мне ответственность.

Поездки за сыном стали серьёзной проблемой. С одной стороны, Ева любит его и ждёт, с другой, каждый раз мы оба переживаем стресс: она — из-за моего отъезда, я — по причине её страхов и страданий.

Единственное решение, какое я смог придумать, это попросить Мел летать с ребёнком вместо меня:

— Мел, мне нужно, чтобы ты привозила Дариуса ко мне. Я не могу летать.

— Почему это?

— Есть причина.

— Это она? Твоя сестра?

Последнее слово произнесено особым, изощрённым тоном. Я бы не смог повторить, даже если бы очень постарался. И откуда в женщинах столько ехидства?

— Да, это из-за неё, — соглашаюсь.

— Это потому что ты — кобель, и она об этом знает. Я бы на её месте тоже не доверяла, — сообщает, хитро сощурив глаза.

— Пусть так. Сможешь делать то, о чём прошу?

— Сознайся, ты и ей тоже изменяешь?

— Это не твоего ума дело, Мел. И уже давно!

Именно этот момент она выбирает, чтобы ударить меня своей главной претензией:

— Если бы не эта твоя… связь, кем бы ты мог стать! И финансово тоже! Подумай, как многого ты лишил своего сына, а ведь мог всё это время полноценно работать! — в её глазах почти ненависть.

— Ну, тебе и Дариусу на жизнь хватает, и притом нескромную, нам с Евой — тоже, хоть и скромнее. И, кроме того, ты тоже могла бы и работать, — держу удар.

— Я работала!

— Со дня нашей свадьбы — ни дня, — рублю правду.

Да, недостойно предъявлять такое женщине, особенно матери твоего сына, но она уже достала меня своими финансовыми запросами.

— У меня был состоятельный муж! — взвизгивает.

— Его уже годы как нет, — гашу её.

— Пфффф… твоя Ева тоже могла бы круглогодично не загорать!

— Нет, не могла. И что важно: Ева всегда очень ждёт Дариуса. В прошлый раз я насчитал пятнадцать блюд, приготовленных к его приезду, и это не считая подарков, — съезжаю на нужную мне тему.

— Да, я помню: у вас не может быть детей, — её тон смягчается.

— Ты даже не можешь себе представить, насколько безнадёжно у нас не может быть детей.

В итоге моя бывшая жена пронзительно смотрит на меня и соглашается:

— Ладно, я буду его привозить.

Вероятно, нечто от существа женского, а значит способного на сострадание и заботу, в ней всё же есть. В зачаточном состоянии.

С этого момента я больше ни на день не покидаю свою Еву. И ей становится легче, спокойнее. Намного.

Но я плохо сплю по ночам, просыпаюсь затемно и больше не могу уснуть. В тусклом свете начинающегося дня подолгу рассматриваю спящую Еву, и с ужасом понимаю, что могу делать это часами — возможно, моя психика также пострадала.