Крышка продолжала медленно вращаться, тускло поблескивая в солнечных лучах.

– Как ты полагаешь, зачем они вообще выходят на поверхность? – произнес Блейд.

– Рра?

– Не думаю. Вряд ли эти малыши охотятся. Там, он ткнул пальцем в землю, – есть кое‑что получше озерной птицы. Искусственная пища, например.

– Лоуу?

– Вот это более вероятно. Керендра тоже люди… А людям нужен свежий воздух и солнечный свет. Они…

Ффа подтолкнул его головой под локоть, и Блейд смолк. Люк сдвинулся в сторону на блестящем рычаге, и из круглого отверстия на землю шагнула сгорбленная фигурка.

Рост – четыре с половиной фута, отметил странник. Совсем малыш! В зеленовато‑сером комбинезоне, но без шлема. Больше он ничего не мог разглядеть – солнце било прямо в глаза. Карлик, не подымая головы, сделал несколько шагов; двигался он как‑то странно, приволакивая ноги.

– Дьявол, – пробормотал Блейд, – есть у него ринго или нет? Не вижу…

Маленькая фигурка удалялась в сторону озера; теперь странник мог наблюдать только сутулую спину и тонкие ноги.

– Ладно! Будем надеяться, ты повалишь его раньше, чем он обернется, – Блейд похлопал клота по загривку. – Ну, Ффа, возьми его!

Рыжая молния метнулась из‑за камня. Клот двигался совершенно бесшумно и нагнал керендру в три скачка; он сильно толкнул его головой, сшиб на землю и тут же прижал огромными лапами запястья.

– Молодец, зеленый берет! – пробормотал странник, торопливо шагая к карлику. – Даже о ринго позаботился!

Присев, он первым делом осмотрел пальцы человечка – боевого кольца не было. Повинуясь знаку хозяина, клот освободил пленника и сел рядом, посматривая то на люк, то на спину в зеленом комбинезоне.

Керендра не двигался. Блейд осторожно перевернул его, потом, вздрогнув, вытер выступивший на лбу холодный пот. Это лицо… морщинистое, с тонкими губами, с закатившимися зрачками янтарного цвета… Если бы не зеленоватый оттенок кожи и лысый череп, он мог бы поклясться, что видит лорда Лейтона! Его светлость собственной персоной!

Пленник вздохнул, его взгляд стал осмысленным, и наваждение исчезло. Теперь он напоминал Лейтона лишь очень отдаленно; щеки казались более впалыми, форма челюстей и разрез глаз были иными, непривычными для земного человека, на висках намечались странные вмятины, посередине высокого как купол черепа проходил гребень, обтянутый зеленовато‑пергаментной кожей. И он был стар, невероятно стар! Куда древнее, чем его светлость и бартайя тейдов! Оба они по сравнению с этим человечком выглядели подростками.

Блейд приподнял легкое тело карлика, усадив его и поддерживая за плечи сильной рукой. Заметив, что пленник с ужасом уставился на клота, он произнес:

– Зверь тебя не тронет, почтенный. И я тоже, клянусь Единством!

Он говорил на чистом оривэе, не на иглстазском диалекте языка. Керендра вдруг начал дрожать.

– Клянусь Единством… – пробормотал он, словно пароль. – Так вы наконец‑то пришли… пробились сюда за нами… вы пришли…

Внезапно он всхлипнул. Ффа, разглядывая его, склонил голову к плечу и вывесил розовый язык; казалось, он желал продемонстрировать свое дружелюбие. Теперь он не рассматривал пленника как добычу, как мясо, предназначенное на ужин. Да что говорить: «рра» в этом теле осталось немного, не больше, чем в тех птицах, что гнездились в камышах у озера.

– Ты – лот? – хрупкие пальцы вцепились в запястье Блейда. – Лот? Вы пришли за нами? Почему не кер‑да? Где они? Где кер‑да?

Странник покачал головой.