– Тогда давай вместе поедем в Швейцарию.

– Я бы очень хотел, но не могу. Мне нужно вернуться к союзникам в Умбрию. Зато я принес тебе письмо якобы от родственников из Стрезы. Это пропуск, по которому можно навестить умирающую бабушку. Помнишь, я рассказывал тебе про Стрезу? Она на озере Маджоре, а на другом берегу этого озера – Локарно. Это уже Швейцария, и там безопасно. Доберешься до Стрезы, заплатишь лодочнику, и тебя переправят туда. У тебя еще есть деньги?

– Да, я сняла все со счета и держу как неприкосновенный запас на крайний случай.

– Тут, в конверте, есть еще. Бери и уезжай, немедленно.

– А Анджело, – начала я, – ты его видел?

– Нет, но мне сказали, что он в безопасности на нашей вилле. Значит, ты отдала его в конце концов. Правильно сделала. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. Что бы ни случилось, с нашим сыном все будет в порядке.

Ну как я могла сказать ему, что его родственники силой забрали у меня Анджело? Зато теперь я хотя бы знала, что это было сделано не по его приказу – такое вот маленькое утешение.

– Лео, – я взяла его лицо в ладони, – я люблю тебя. Пожалуйста, береги себя. И приезжай ко мне.

– Приеду. Обещаю. Как только смогу, сразу приеду. Отправляйся в Локарно и жди меня там. Я тебя найду.

– Да. – Как это ни нелепо, я почувствовала себя счастливой.

– А теперь поспеши. Я подожду, пока ты уйдешь. И будь осторожна по дороге домой.

– Хорошо, аморе мио.

Он снова поцеловал меня. Я полезла через кусты, и ветки царапали мне лицо. Кажется, по щеке потекла кровь, или, может, это была слеза? Не знаю.

Я вернулась к себе в квартиру. По дороге я слышала, как засевшие в баре немцы хохочут и распевают грубую застольную песню. Несколько раз, чтобы укрыться от патрулей, мне пришлось стоять, застыв в дверном проеме, один раз я спряталась в незакрытой церкви.

Опаснее всего было на мосту Академиа, который отлично просматривается со всех сторон, но я перешла его, будто имею на это полное право, и никто меня не остановил. Когда я добралась до дома, запыхавшаяся, с быстро колотящимся сердцем, Ханни уже мирно спала. Можно только позавидовать молодым и тому, как легко они ко всему приспосабливаются! Я быстро побросала в рюкзак кое какие вещи. Чемодан брать нельзя, он будет слишком бросаться в глаза. К тому же у меня не много дорогих сердцу вещей. Подаренное Лео кольцо и так на пальце. Я взяла британский паспорт, деньги, ключи от банковской ячейки, от квартиры и от потайного ящика стола. Рисунки пусть остаются там, надежно спрятанные, вместе с дневником, который я так долго вела. Пусть лежат до тех пор, пока весь этот абсурд не останется позади. Но один законченный портрет Анджело в образе херувима я все таки прихватила – маленькую картину маслом в стиле ренессанса. Я сняла холст с подрамника, обмотала вокруг футляра для зубной щетки и перевязала лентой.

Потом я хорошенько поела, уложила в дорогу хлеба, сыра и фруктов и забралась на постель под бок к Ханни. Конечно же, сон не шел. Я все думала и думала о Лео. Удастся ли ему благополучно уехать? Доберется ли он до союзников? Увижу ли я его когда нибудь снова?

        20 октября      

Едва рассвело, я разбудила Ханни и рассказала ей о наших планах. Потом оставила Франческе немного денег и записку, где говорилось, чтобы она не стеснялась пользоваться нашими припасами и что я надеюсь когда нибудь вернуться. На завтрак мы съели последние остававшиеся у нас яйца и пустились в путь. Пока мы шли, я все твердила Ханни, что она должна помнить: мы с ней сестры и едем проведать бабушку в Стрезу. На озеро Маджоре. В горы.