Ролландер. Конечно, вы — специалист. И в этом смысле я перед вами преклоняюсь…

Карл. Неужели вы серьезно полагаете, что ваша дочь собирается посвятить себя науке?

Ролландер. Откровенно говоря, нет, но она так считает, профессор Хендрик, а я привык выполнять желания своей дочери.

Карл. Типичная родительская слабость.

Ролландер. Да, вы правы, типичная родительская слабость. Однако я и позволить могу себе многое, не то что другие родители, — я богат. Может быть, вам это известно, а может быть, и нет, но говорю вам по-простому — я богатый человек.

Карл. Мне это известно, сэр Уильям. Я читаю газеты. Кажется, всего несколько дней назад в одной из них описывалась необыкновенно шикарная, с самыми замысловатыми приспособлениями, машина, которую вы заказали в качестве подарка для своей дочери.

Ролландер. А, вы об этом! Возможно, вам покажется это глупым и нарочито показным, но я поступил так чисто из деловых соображений. Что же касается Хелен, то машины ее не интересуют. В настоящее время ее голова занята серьезными проблемами. И должен признаться, я благодарен судьбе за то, что так произошло. В последние два года она якшалась с людьми, которых я вообще ни во что не ставлю. С людьми, которые не думают ни о чем, кроме как о развлечениях. А теперь она, похоже, решила всерьез заняться учебой, и я в этом смысле поддерживаю ее на все сто процентов.

Карл. Я вполне понимаю вашу точку зрения, но…

Ролландер. Более того, профессор Хендрик, Хелен — единственный близкий мне человек. Ее мать умерла, когда ей было всего семь лет. Я очень любил свою жену и уже никогда не женился. Все, что у меня осталось от нее, — это Хелен, поэтому я всегда выполнял все ее желания.

Карл. Это вполне естественно, но разумно ли?

Ролландер. Возможно, и нет, но, как я сказал, это уже превратилось в привычку, в образ жизни. А Хелен — хорошая девушка, профессор Хендрик. Она, конечно, совершает ошибки, делает много глупостей, но ведь каждый познает жизнь только на собственном опыте. Кажется, у испанцев есть такая пословица: “Бог говорит: “Бери от жизни все, что можешь взять, но и плати за это”. Это здравая мысль, профессор Хендрик, и очень верная.

Карл (встает и подходит к рабочему столику). Плата за обучение может оказаться весьма высокой.

Ролландер. Хелен хочет учиться у вас частным образом, и я готов платить любые деньги.

Карл (холодно). Дело не в цене, сэр Уильям. Я не торгуюсь и не пытаюсь добиться самой высокой оплаты, просто я отвечаю за качество своих занятий. Время у меня крайне ограничено. У меня есть еще два ученика. Они из бедных семей, но зато хорошие исследователи, потому-то я предпочитаю их вашей дочери. Надеюсь, вы простите меня за откровенность.

Ролландер. Я ценю вашу прямоту. Не такой уж я недогадливый, как вам может показаться. Я прекрасно понимаю, что дело тут не в деньгах. Но поверьте мне, профессор Хендрик, поверьте, как деловому человеку, — каждый человек имеет свою цену.

Карл пожимает плечами и усаживается в кресло.

Карл. Вы вправе иметь свою точку зрения.

Ролландер. Ваша жена, насколько мне известно, страдает от рассеянного склероза.

Карл (удивленно). Да, это так, но откуда вы…?

Ролландер (прерывая его). Когда я сталкиваюсь с какой-нибудь проблемой, то сначала стараюсь навести все необходимые справки. Об этой болезни, профессор Хендрик, практически ничего не известно. Обычно прибегают к болеутоляющим и успокаивающим средствам, чтобы несколько замедлить ход болезни, но, как на самом деле ее лечить, никто не знает.