|
Но теперь он нашел то, что искал, и теперь ему бежать нельзя. — Прошу прощения. То, что мы были женаты, может быть, не новость для вас, но для меня это новость. — Ну да, правильно. Ты ведь страдаешь потерей памяти, не так ли? Раф не отреагировал на её сарказм. — Мы были женаты? Как это произошло? — Мы отправились к мировому судье в Миссисипи и оба сказали «да». — Я не так сказал. Она возмущенно посмотрела на него. — Не так? Что ты… — Я сказал: «Да, беру». Глаза у неё округлились. — Я забыла… — Она обхватила себя руками. — Но это ничего не меняет. — Вот видите, и вы забыли. Почему же мне нельзя? — Забыть мелкие детали — это совсем не потеря памяти. Он всплеснул руками. — Так вы считаете, что я вас бросил? — А что ещё я могу считать? — Например, что я говорю правду о потере памяти. Она вздернула подбородок. Раф пристально смотрел на красивую молодую женщину, стоящую рядом. Шесть лет назад он женился на ней. Как он мог забыть? Почему… От неожиданной догадки у него перехватило дыхание. — Так вот почему ваша мама назвала вас… — Тшш! — бросилась к нему Эмма и прикрыла ему рот ладонью. Раф почувствовал прохладную руку у себя на лице и увидел широко раскрытые испуганные глаза, устремленные на него. Но в памяти больше ничего не всплывало. Неужели волшебство кончилось? Или чувства, охватившие их обоих, были сильнее памяти? Или, может быть, волшебство совсем иного рода питало его мозг? То, которое возникает, когда… — Нам нельзя говорить об этом здесь, — прошептала Эмма, — мой сын стоит прямо за этой дверью. Раф тряхнул головой, и Эмма опустила руку. — Тогда выберите место, где мы могли бы спокойно поговорить. Я не уйду, пока не получу некоторые ответы. На мгновение ему показалось, что она откажется, и он распрямил плечи, готовясь проявить настойчивость. Но Эмма неожиданно кинулась к двери. — Тогда пошли. Надо покончить с этим, и ты наконец уйдешь. — В коридоре она остановилась. — Хочешь пойти наверх или на улицу? Жарко и там и там. Мы не пользуемся кондиционером на втором этаже. — Я знаю. Сильвия и Габи показывали мне дом. Габи не услышит нас, если мы поднимемся наверх? Эмма удивленно подняла светлые брови. — Все зависит от того, как громко ты будешь кричать. — Как получится. — Раф пропустил её вперед. — По крайней мере, там нет москитов. Эмма побежала вверх по лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, Раф поднял глаза — и задохнулся. Упругие ягодицы четко b{phqnb{b`khq| под её прямой, доходящей до колен юбкой. Мысленно выругавшись, Раф отвел взгляд. Давно его не посещали такие мысли. Он сделал глубокий вдох и начал медленно подниматься, прихрамывая на больную ногу. Эмма ждала его в верхнем холле. |
