|
— В настоящий момент постель меня не занимает, поверь. — Не знаю. Судя по тому, как ты поцеловал меня… Он пожал плечами. — Я сказал, меня занесло. Прости. Видимо, его извинения в конце концов сделали свое дело, потому что Эмма успокоилась. Она огляделась вокруг, старательно избегая его взгляда. — Я не собиралась обижать тебя. Просто мне сейчас не до мужчин. Я сама едва держусь на плаву. Плюс ответственность за маму, Габи. Да ещё эта денежная яма под названием «дом». У меня нет ни времени, ни сил ещё на что-то или на кого-то. — Я мог бы помочь с… — Нет! — Это прозвучало резко, и Эмма смягчила тон: — Я сама позабочусь о себе и своей семье. Я буду помогать тебе с твоим журналом, а возможно, иногда и с памятью. Но только если я сама буду прикасаться к тебе. Я не хочу повторения того, что произошло в грузовике. Рафу показалось, что ему дали пощечину. Я… О себе… О своей семье. Для него там места не было. Он сидел расстроенный и злой. — Семья, о которой ты так заботишься, и моя тоже. Эмма посмотрела на пирог, к которому он так и не притронулся. — Лишь формально. Как только смогу, я найму адвоката и… — Формально, черт возьми! Габи — мой сын. У меня есть обязанности и право заботиться о нем. Он — часть моей жизни. — Я знала, что ты это скажешь. — Не сдержавшись, Эмма стукнула кулаком по столу. — Знала, что снова попытаешься влезть в мою жизнь, чтобы командовать ею. — А чего ты ждала, черт возьми? Чтобы я ушел? Чтобы сделал вид, что у меня нет ни жены, ни сына? Неужели так бы поступил мужчина, которого ты полюбила? Она сникла, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. — Того мужчины больше нет. Как и той девушки. Ты её даже не помнишь. Она была права. Он был другим. Он даже не помнил, каким был когда-то. Но ведь и она наверняка изменилась… И все равно ему хотелось протянуть руку через стол, дотронуться до нее, обнять её, успокоить поцелуями… Но он не имел права. Он был её мужем.., и не имел на неё никаких прав. Вероятно, никогда и не будет иметь. — Пожалуйста, Раф… Он отогнал тягостные мысли. Нет, ей не удастся его разжалобить. Эти слезы, заблестевшие в зеленых глазах, не заставят его отступить от намеченной цели. — Мне все равно, что ты скажешь, Эмма. Как отец Габи, я имею определенные права. Она испуганно замерла. — Ты ведь не будешь пытаться отнять его у меня? — Нет, конечно! — Он взъерошил волосы. — Но я хочу узнать своего сына и хочу, чтобы он узнал меня. Неужели, по-твоему, я не имею такого права? — Ты и так будешь жить в нашем доме. Чего же ты ещё хочешь? — Я хочу услышать, как он называет меня отцом, — тихо сказал Раф. — Он.., он думает, что Джерри — его отец. Лицо у Рафа стало напряженным. — Но это не так. — Я знаю, но… Пожалуйста, дай мне время… Раф заколебался. — Сколько? — Не знаю. |
