— Пойдём здесь, — показал Максим, — пока лыжники с электрички не набежали.

…И тут до меня дошло, что это не какое-то таинственное, никому не известное место, медвежий угол, а прямо лыжная трасса, куда приезжают толпы народу на электричке, поэтому и укатано так хорошо, и ничего особенного… и немного жаль; но…

Как все-таки хорошо он идёт! Помпон где-то вдалеке… таким уверенным коньком рассекает… это мне он хочет что-то такое доказать, покрасоваться? Да нет, вряд ли. Похоже, я его не слишком интересую; выдали в нагрузку. Кажется, он реально любит эти лыжи — спортсмен, наверное.

Помпон исчез за поворотом, и я забыла о нём. Потому что вокруг — лес… и у меня две ноги, две руки, и всё это, оказывается, можно использовать по назначению — двигаться! Идти — не очень спешить, пусть его, этого Максима, понятно же, что я его ничем не удивлю. Просто иду… и вот… и вот уже — скорость… снег. Снег!

Попадались и другие лыжники, кто-то навстречу, кто-то и обгонял… пусть себе обгоняют. Люди… раза в четыре старше меня, но старичками их назвать язык не повернётся. Навстречу шёл мальчик с бабушкой, бабушка бодрая такая, а мальчик несчастный, в очках… бедный! Пыхтит… Меня так тоже папа учил, я помню.

Впереди иногда показывался Макс, оборачивался — ждал меня или иногда ехал навстречу. Но как только видел, что я здесь, разворачивался, и — нет его. В общем, хорошая тактика. Лыжи не для разговоров. Тем более не для разговоров с непонятной такой дочерью родительских друзей, которая, кажется, много о себе думает…

Левой, правой. Нет… уже устаю; вот там, за подъёмом, отдохну. Забраться бы туда… дышу… никак. Останавливаюсь. Вот я задохлик, конечно! Первый раз на лыжах за год, не считая трёх уроков физкультуры. Там-то что, там я лучше всех. Потому можно и не напрягаться. Нет, ну что я, в самом деле, не заберусь на эту гору? Да это не гора даже, так… средний подъёмник… ну!

Всё, ура! — дальше спуск, можно прямо сразу, без потери темпа. И вдруг!

Внезапно открытое место — и видно, как солнце в дымке и как все деревья здесь стоят… и… да я не знаю, чего тут такого красивого! Просто — снег… деревья. И я всё равно, как дура, вынимаю телефон фотографировать. Хотя понятно же, что на фотографии ничего не будет видно. И что вся лента в этих прекрасных видах зимнего леса, которых я не выношу… почему-то в ленте не выношу. А сейчас… с собой не заберёшь, но как бы запомнить?…

Холодные руки… телефон не чувствует. А-а, как холодно, давай же, снимай скорее, только не садись… только бы Макс не увидел. Почему-то это кажется глупым. Фотографировать зимний лес. Как все.

Скорее прячу телефон в карман, натягиваю перчатки… руки болят, пальцы стынут… спуск! Сжимаю-разжимаю пальцы, надо же, ведь на секунду достала руки из перчаток, а больно чуть не до слёз, даже не могу почувствовать радость этого спуска… и тут я проскакиваю мимо Макса.

— Ну чего, нормально? — догоняет меня он.

Я киваю.

— Не домой ещё?

Мотаю головой. Какое домой! Ещё не устала даже совсем… руки скоро согреются, я знаю.

— Смотри — можно вот туда свернуть, там народу поменьше. Да?

Я опять киваю и иду за ним.

Мимо проехал человек с лопоухой собачкой. Он, значит, на лыжах, а собачка так радостно скачет следом.

Я ведь не как эта собачка, нет? Может, надо было сказать — нет, давай лучше пойдём туда. Чтобы какая-то самостоятельность. Хотя ладно. Он же здесь дома, хозяин — показывает мне, где лучше.