— Послушай, Берестов, может, хватит компостировать мне мозги?! — неожиданно голос Юлии стал резким, колючим, будто металлическая стружка. — Мне не хуже тебя известно, что ни на какой работе ты сегодня не был, как, впрочем, и вчера, и позавчера, и три недели назад тоже!

— Что-о-о?! — Юрий как раз собирался снять с себя рубашку, но застыл, поражённый словами жены.

— Ничего! Только то, что слышал! — огрызнулась она.

— Что за блажь пришла тебе в голову?! — не находя слов для того, чтобы выразить свои чувства, Берестов резко выдохнул, и из его груди донёсся звук, отдалённо напоминающий пыхтение паровоза.

— Ты думаешь, я не знаю, что вся эта эпопея с твоим мнимым устройством на новую работу — бред сивой кобылы?! — Юлия сделала шаг вперёд и, приблизив своё лицо к лицу мужа, больно резанула его глазами.

— Что за дурь ты тут порешь?! — вращая глазами, Берестов задохнулся от возмущения. — Ты что, совсем спятила? Куда же я, по-твоему, хожу все эти три недели?

— Мне сказать куда или лучше промолчать? — неожиданно голос Юлии снова стал тихим.

— Ну, скажи, если тебе есть чего сказать, а я послушаю, — улыбка Берестова соскользнула на одну сторону, а зрачки глаз, воровато сузившись, превратились в две крохотные чёрные точки, похожие на булавочные головки.

— Я молчала, думая, что у тебя пробудится совесть и ты сам прекратишь эти идиотские игры, но, видимо, такое понятие, как совесть, для тебя, Берестов, — пустой звук! — переведя взгляд на пальцы мужа, напряжённо вцепившиеся в тонкий материал рубашки, Юлия ощутила омерзение.

— Вся твоя пустая болтовня не стоит и ломаного гроша! — Берестов криво усмехнулся, думая, что кроме подозрений у Юли нет никаких доказательств. — Если это всё, что ты хотела мне сказать, то я тебя поздравляю, — очень содержательная речь! — вздохнув свободнее, он снял рубашку и небрежно бросил её на ручку кресла. Следом за рубашкой туда же последовали и брюки. — С твоего позволения, пока котлеты ещё не превратились в угли, я пойду ужинать.

Набросив на плечи халат, Берестов запахнул его на груди и, подпоясавшись, неспешно двинулся по направлению к кухне.

— Конечно, за твои фокусы тебя бы стоило лишить ужина, но я добрый, — он приподнял со сковороды крышку и, дождавшись, пока с неё стечёт накопившаяся влага, отложил в сторону. — Тебе одну или две?

Открыв дверку кухонного шкафа, Юрий достал тонкую фарфоровую тарелку и уже приготовился положить в неё котлеты, как неожиданно для него Юля сорвалась с места, выхватила из его рук тарелку и со всего размаха швырнула её об пол. Ребристый фарфоровый круг брызнул мелкими осколками, и, невольно испугавшись, Юрий отскочил в сторону.

— Ты что, и вправду сдурела?! — частые короткие удары сердца Берестова эхом отдавались у него в висках. — У тебя что, не всё в порядке с головой?! — неожиданно страх исчез, и, приливая алой краской к лицу, ему на смену пришла настоящая злость. — Давай, бей, круши весь дом! Может, тебе одной мало? Дать ещё?! Да что на тебя сегодня наехало?!

— Ты проходимец, каких мало! — отбросив крупный осколок ногой, Юлия с вызовом посмотрела на мужа. — Ты думаешь, тебе всё сойдёт с рук?! Ошибаешься! Три недели ты ежедневно катаешься к этой дряни, каждый раз нагло заявляя мне, что не покладая рук трудишься на благо семьи! Ты что, и впрямь принимаешь меня за непроходимую дуру?!

— Да о чём ты говоришь?! — Юра схватился руками за голову и вытаращил глаза, изобразив крайнюю степень удивления.