Зато Эрику перевод не требовался. Если он и не понимал всех слов вестника, то суть их ухватывал легко: сказывались его частые свидания с окраинными красотками,– и скольких же успел осчастливить юный Тигр?

– Эти вестники вовремя вспомнили о своем Низком происхождении,– брезгливо пробормотал он.– Раньше‑то казалось, будто они напрочь забыли родную речь, зато теперь чешут так, будто никогда не говорили по‑нашему…

Пылающий Дворец наконец пропал с экрана, и на нем возникло вдохновенное костлявое лицо с проваленными глазами, в упор нацеленными на зрителей. А ведь принадлежало оно Лидеру Коридагу, в прежние времена неизменно сдержанному и предупредительному.

– Братья кэнты, к вам взываю я! – звонко заговорил он и тоже на диалекте Низких.– Пришла наконец пора вспомнить, кто мы есть. Да, никакие мы не огры и не Низкие, мы – кэнты, мирный оседлый народ, некогда процветавший. И это наша земля, здесь наши корни. Испокон веков мы были ее хозяевами, пока не спустились с гор дикие кровожадные огры и подло не захватили нашу благодатную страну. Что сделали они с нашей святой землей, что они сотворили с нами!.. Огры растоптали нашу высокую культуру, а нас превратили в своих слуг. Они забирают себе лучшие дома и отборную пищу, их услаждают красивейшие женщины, у них в руках власть – а по какому праву?.. Теперь настало время справедливости: мы возвращаем себе нашу землю, наши богатства и нашу свободу,– и да настигнет захватчиков возмездие! Мы не хотим ничьей крови, но если нам станут препятствовать получить исконное, мы будем последовательны и беспощадны в нашей борьбе. И мы никого от себя не отталкиваем: тем, кто докажет лояльность народу кэнтов и его законному Совету, не возбраняется нам служить,– остальные пусть возвращаются в родные горы, мы не станем мешать. Но тем, кто пойдет против нас, мы говорим: сила, ум и правда на нашей стороне, и месть будет ужасна!..

Коридаг торжественно воздел худые руки, и на экране снова запылал тот же костер из императорского дворца, наверное, согревающий сердца новым хозяевам Столицы.

– Может, заодно они и от рабов откажутся, раз уж пошли на принцип? – язвительно спросил Эрик.– Тех‑то мы захватывали уже вместе, разве нет?

– Видишь ли, они только не хотят оставаться слугами,– откликнулся Горн.– Но кто говорил, будто они откажутся выбиться в господа?

– Выходит, они возмущены лишь тем, что мы в свое время оказались удачливей? Ну и что же изменится теперь?

– Для нас – многое, для страны – почти ничего. Кэнтов сейчас немногим больше, чем огров, так что поменять местами их будет несложно. Низкие переберутся в дома Истинных, отберут у тех гаремы и замки, а их самих упекут на черную работу либо запихают черепушками в рабошлемы. В остальном же все останется по‑прежнему.

– Хвала Духам, хоть что‑то неизменно под тучами!..

– Не волнуйся, малыш,– усмехнулся Горн,– желание властвовать в людях неистребимо, а стало быть и рабство пребудет в веках… На том стоим!

– Так ведь править надо еще и уметь,– возразил юноша.– А на что годны эти навозники? Только пыжиться да бездельничать, ломать да жечь… – Раздраженно он ткнул пальцем в экран.– Все!

– Молчал бы,– фыркнул Горн.– Строитель…

– Клянусь Горой, старина!.. Мне далеко не все нравится в Империи и чем дальше – тем больше, но чего они смогут устроить взамен?

– Сам же сказал: “чем дальше – тем хуже”. Может, и нынешняя заварушка вполне вписывается в это правило; может, Империи вообще присуще именно такое развитие событий? Может, такова воля Духов?

– Не знаю, как насчет Духов,– с дерзкой улыбкой заметил Эрик,– но кто‑то за навозниками стоит наверняка.