Подскочил Храпун, помахивая плетью, но палуба была идеально чиста, и он, что‑то злобно пробормотав, отошел. Крепыш потянул Блейда за руку – на нос, мыться; там уже толпилось десятка два свободных от вахты матросов, поливая друг друга из ведер.

Когда солнце низко нависло над горизонтом, распластав над бирюзовыми водами океана серебристые крылья, корабль рода Каракатицы подошел вплотную к судну Зеленого Кита. С обеих сторон раздались приветственные возгласы, полетели канаты, черные борта мягко соприкоснулись и с легким поскрипыванием стали тереться друг о друга, словно корабли тоже радовались встрече и были готовы обменяться новостями. С палубы на палубу перебросили широкие сходни, две толпы – мужчин и женщин – раздались, образовав широкие проходы к кормовым надстройкам.

Рыжий двинулся вперед в сопровождении трех своих помощников. За ними шли помощники помощников и прочие чины корабельной иерархии; Башка, боцман команды гарпунеров, тащил кувшин с хмельным. Учуяв крепкий запах спирта, Блейд решил, что то была знаменитая спотыкаловка.

Навстречу вождям мужского клана двинулась группа женщин, и разведчик с любопытством уставился на них. Впрочем, если не считать пары поросших коротким пухом грудей, самки хадров внешне не очень отличались от самцов. Они были такими же коренастыми и волосатыми, в набедренных повязках из кожи, на шее кое‑кто носил ожерелья. Среди их плотной толпы Блейд разглядел ребятишек самого разного возраста – от грудных на руках у матерей (или кормилиц – кто их знает?) до подростков. Затем он сосредоточил внимание на приближавшейся делегации.

Впереди шла рослая особа, на редкость толстая для обычно сухопарых хадров. Ее огромные груди свисали до пояса, на заросшем шерстью лице застыло выражение важной сосредоточенности, темные глаза смотрели властно и сурово. Несомненно, Грудастая, понял Блейд, предводительница клана Каракатицы. Да, против этой мохнатой четырехрукой дамы его мужское обаяние было бессильно; они с ней являлись существами разных пород. Раньше он мог бы положиться на свою силу и хитроумие – но, увы! – сейчас и то, и другое надежно блокировали религиозные догматы. Ни помыслом, ни действием Блейд не сумел бы причинить вреда этому весьма опасному созданию, а потому решил держаться от Грудастой подальше.

Однако это ему не удалось. Представители обоих кланов встретились точно посередине трапа, соединявшего суда, кувшин со спиртным был пущен по кругу, высокие стороны обменялись парой слов – вероятно, шуточками, ибо стоявшие окрест хадры загоготали; затем Рыжий обернулся и, отыскав взглядом Блейда, сделал ему знак приблизиться. Понимая, что сейчас капитан будет демонстрировать свое приобретение на потеху публике, Блейд тяжело вздохнул и сделал шаг вперед.

За те три недели, что он провел на борту корабля хадров, ему случалось видеть Рыжего и его помощников лишь мельком – расстояние, разделяющее их, было слишком велико. Теперь Блейд обратил внимание, что глава клана принарядился: браслеты на всех четырех руках были серебряными, а не бронзовыми, и пояс украшала вышивка перламутром. Глаза у него поблескивали – видно, он успел основательно приложиться к кувшину.

– Вот, – Рыжий ткнул пальцем в широкую грудь своего нового матроса, – Носач. Никогда такого не видел – ни на Восточном Архипелаге, ни на Южных островах.

Он уставился на Грудастую, словно приглашая ее подивиться на этакое чудо природы.