– Сами знаем, – пробормотал Пегий, подождав, пока боцман отойдет на дюжину шагов. – Нечего зря глотку драть…

Эвакуация фекалий в большую кладовку при камбузе заняла час; за это время второй корабль приблизился на полмили. Блейд уже мыл палубу когда из оружейного склада высунулся Крепыш Физиономия его расплылась до ушей, передние руки почесывали и приглаживали мех на груди, задние совершали те же операции на спине.

– Повеселимся! – он подмигнул Блейду, мотнув головой в сторону соседнего судна. – Жратва и выпивка всей команде – да не этот вонючий клан, а настоящая спотыкаловка с островов… ох, крепка, клянусь космами Хрипуна! А потом… – он снова подмигнул.

Блейд посмотрел на небо – солнце давно перевалило за полдень. Суета на камбузе, распахнутый люк продовольственного трюма и слова Крепыша ясней ясного говорили, что вечером ожидается попойка с последующей оргией. Массовое совокупление четырехруких, усиленное производство будущих Крепышей, Пегих и Хрипунов. Что ж, христианский бог заповедал тварям большим и малым: плодитесь и размножайтесь! Аллах, Будда и Тримурти индусов ничего не имели против этого повеления.

Но в сексуальной жизни хадров имелись кое‑какие странности. Блейд, вооруженный новейшими этнографическими данными, знал, что и на Земле некоторые племена разделяются на две трибы, мужскую и женскую, которые живут отдельно друг от друга. Однако это практиковали малочисленные и примитивные народы, а его четырехрукие приятели к таковым явно не относились. Их раса включала сотни тысяч, если не миллионы, особей, и хотя они сами не строили суда, их техника кораблевождения и китобойного промысла не уступала земной – времен парусного флота семнадцатого‑восемнадцатого столетия.

Деликатно откашлявшись, он заметил:

– Значит, вечером – пир и развлечения. Крепыш? – Вопрос носил чисто риторический характер, и его собеседник только осклабился. – А почему бы не развлекаться каждую ночь? Половину женщин – сюда, – Блейд обвел рукой палубу, – половину ваших парней – туда, – он показал на приближавшийся корабль, – и дело с концом!

– Э, нет, – возразил Крепыш. – Баба хороша в постели. А жить с ними – спаси Зеленый Кит! У любого шерсть на заднице повылазит. И к чему? У нас – свое, – подражая Блейду, матрос обвел руками палубу, – у них – свое. Их предок – Каракатица, а я в жизни не стал бы поклоняться такой мерзости! И Грудастая, их старшая, будет куда покруче нашего Рыжего!

Блейд кивнул. Видимо, Зеленый Кит и Каракатица уживались мирно только в постели, и то – на одну ночь.

– Мы встречаемся раз в месяц, – продолжал Крепыш, – с Каракатицами, Серыми Акулами или кланом Раковины. Повеселимся, заберем парнишек, что вошли в пору – и прости – прощай! – Он сплюнул за борт. – У двуруких, я знаю, все иначе… Ну, на то вы и двурукие, еть вас в печенку!

– Погоди‑ка, – заинтересовался Блейд, – что ты там сказал насчет парнишек? Будет пополнение?

– Ну, Рыжий, наверно, возьмет пяток‑другой сопляков.

– Значит, я могу рассчитывать на повышение? – Блейд кивнул на вонючие бадьи. Он не без оснований полагал, что самая грязная работа на судне должна достаться новичкам.

– Как получится… – Крепыш развел передними руками. – Грудастая скажет Рыжему, кто чего умеет. Может, один парень попадет к дерьмодавам, а другой – сразу к Хозяину на обучение…

– Вот как… А разве не сын Хозяина после его смерти возглавит ваше племя?

– Сын? Это чего такое?

Из дальнейшего обсуждения выяснилось, что концепция семьи и родственных отношений почти неизвестна хадрам.