Затем он огладил бороду и с некоторым смущением произнес:

– Могу я попросить, чтобы ты снял тунику?

Блейд, не говоря ни слова, стянул свое легкое одеяние и швырнул его на изящно изогнутую спинку беломраморного дельфина, высившегося на шестифутовом цилиндрическом постаменте; сия скульптура располагалась слева от хозяйского стола и, видимо, должна была напоминать об источнике благосостояния почтенного купца.

Салкас, восхищенно ахнув, снова начал кружить вокруг разведчика. Временами он бормотал себе под нос: «Какой богатырь! Превосходно! И все цело и пальцы, и уши… никакого изъяна… Великолепное сложение… рост… осанка… санур, несомненно, санур! Конечно, с севера… откуда же еще… за тысячу локтей видно… Исключительная удача!»

Прислушиваясь к этому лепету, Блейд подмигнул Трехпалому и показал на пальцах – мол, требуй больше. Помощник понял и тут же стал что‑то нашептывать в ухо капитану. Рыжий слушал и одобрительно кивал, почесывая седеющую грудь, потом что‑то тихо произнес и шлепнул Трехпалого по плечу.

Наконец достопочтенный Салкас перестал выписывать круги вокруг Блейда и, взглянув на капитана, поднял вверх отогнутый большой палец.

– Годится! – провозгласил он неожиданно зычным голосом – Беру!

– Достопочтенный, – елейно начал старшина марсовых, – наш Хозяин только что напомнил мне одну важную подробность…

– Что?! – вздернул голову старик. – Вы хотите отказаться от сделки?

– Ни в коем случае! – Трехпалый выставил вперед все четыре руки. – Однако наш уважаемый гость и пассажир был снят с голой и дикой скалы в океане совершенно истощенным. И нынешний его цветущий вид доказывает, сколь много забот мы уделили восстановлению его драгоценного здоровья Лучшая каюта и лучшая еда! Самый внимательный уход! Развлечения – охота, морские прогулки в шлюпке, занимательные игры! Мы делали все, чтобы поставить его на ноги и воскресить почти угасшую тягу к жизни! Клянусь Зеленым Китом!

Архонт метнул вопросительный взгляд на Блейда, и тот утвердительно кивнул, скорчив жалостливую мину.

– Я покупаю товар, а не его упаковку, – пробормотал Салкас. – Прошлые заботы о нем меня не касаются.

– По эти заботы тоже стоят денег, уважаемый! Больших денег!

Казалось, архонт колеблется; потом он сердито мотнул головой и развел руками, словно признавая свою ошибку. Купец не должен восхищаться товаром, пока не оплатил его.

– Хорошо, – буркнул он. – Сколько вы хотите?

– Двести!

– Двести! Двойную цену! – старик раздраженно потеребил цепь на груди – Вы полагаете, казна Териута бездонна? За двести золотых можно купить всю вашу лоханку!

– Преувеличиваешь, достопочтенный. Совсем новый корабль… Грот‑мачта была сломана, да пара пробоин в корме… ну, как‑то раз случился пожар на камбузе а так судно – словно вчера с верфи. Но мы продаем не корабль, а Носа… то есть, этого сахралта! – внезапно опомнился Трехпалый и ткнул пальцем в обнаженную грудь Блейда.

– Он не сахралт, – уверенно заявил старик, – и только поэтому я готов дать вам сто тридцать пакт и право беспошлинной торговли в этот раз.

– Такой превосходный двурукий, – продолжал нахваливать свой товар старшина марсовых. – Сильный, крепкий, умный… О, очень, очень умный! И смирный!

Салкас вдруг резко развернулся на каблуках и уставился на Трехпалого с самым свирепым видом.

– Сми‑и‑рный! – зловеще протянул он.