Внезапно лицо пожилого нура переменилось; оно все еще было мрачным и угрожающим, но тень удивления и странной опаски скользнула по нему. Ратри сделал несколько быстрых шагов вперед, по направлению к Блейду; обнаженный меч мертвого бойца по‑прежнему сверкал в его руке. За его спиной бледными тенями маячили четыре териотских архонта.

Блейд окинул взглядом нового противника и сказал кузнецу – небрежно и нарочито громко, так, чтобы слышали и архонты, и сам нур, и приумолкшие зрители на южной трибуне.

– Этого я уложу быстрее. Стар, неповоротлив и наверняка владеет мечом не лучше, чем первый ублюдок.

Он не знал, сумеет ли выполнить свою похвальбу. Мышцы ног еще ломило от непрерывной часовой беготни, но дыхание уже выровнялось и онемение в левой руке прошло.

– Ты! Бастард, проклятый коротышка! – лицо Ратри побагровело от гнева, и было заметно, что нур судорожно подыскивает бранные слова. – Куча навоза! Нурло!

Блейд пристально поглядел на северянина.

– Меня зовут Ричард Блейд. И готов показать тебе с мечом в руках, кто имеет больше шансов стать кучей дерьма.

– Убив сына, хочешь убить и отца? – нур оглянулся на северные ворота, куда его сахралты с натугой затаскивали труп мертвого воина. – Да мой Ристел справился бы с десятком таких, как ты, если б не этот предательский удар!

Значит, это его сын, подумал Блейд. Да, простых воинов в Териут не присылали! Вероятно, этот Ристел был из числа самых рослых, сильных и знатных. И приехал сюда, чтобы одним своим видом устрашить островитян. Еще бы? Такой гигант! Блейд понимал, что справился с ним благодаря точному расчету и хитрости. Но эти мысли он предпочитал держать про себя; вслух же произнес:

– Не хочу порочить мертвеца, но твой Ристел был слишком самонадеян для такого неважного фехтовальщика. Понимаешь, старик, с этой штукой надо уметь обращаться, – разведчик поднял меч и единым движением кисти крутанул его, заставив клинок описать в воздухе сверкающий круг.

Ратри скрипнул зубами, но, кажется, решил не лезть в драку.

– Я расскажу повелителю моему князю Фаралу все, что здесь видел, – зловеще произнес он. – И то, как был убит Ристел, лучший из бойцов Мит'Канни, и про тебя тоже, бастард… Я подробно опишу ему твое лицо! – В этих словах крылся некий странный подтекст, намек, смысл которого Блейд не улавливал.

– Но, господин мой, – робко вмешался Салкас, – бой шел по правилам! Нельзя пользоваться луками, пращами и дротиками, но все остальное…

– Молчи, червяк! – Ратри резко повернулся ко второму архонту и на руке, сжимавшей меч, вздулись огромные мышцы. – Молчи! Посмотрим, как ты запоешь, когда я приведу сюда пятьсот воинов с Нурстада! Слизняк, мокрица!

Гневно нахмурив брови, Блейд шагнул вперед, чувствуя, как от ярости наливается злой силой уставшее тело

– Клянусь хвостом Зеленого Кита, прародителя! Если ты, нур, еще раз оскорбишь почтенного Салкаса, я намотаю твои кишки на свой меч!

Ратри вздрогнул, отступил на шаг и пристально посмотрел на разъяренного противника. Блейд был готов дать голову на отсечение, что в глазах северянина снова мелькнул страх.

– Тот же голос, то же лицо и такой же нрав, – пробормотал нур. Затем повернулся спиной к разведчику и размашисто зашагал к северным воротам.

Тарконес нахлобучил шлем, и его твердая мозолистая рука легла на локоть Блейда.

– Он вернется, Рисарс… И очень скоро!

– Постараемся достойно встретить его, Тарко.

– Но это же война! Разорение! Смерть! – Салкас в отчаянии заломил руки. – Только подумать, какую беду я выторговал у хадров за сто пятьдесят золотых!

– И за право беспошлинной торговли, – не без злорадства напомнил Блейд.