Фарна прижалась головкой к колену брата, словно хотела утешить его, унять боль воспоминаний, рассеянно поглаживая ее шелковистые волосы, вождь продолжал:

– Ну, родила она меня в положенный срок, сама не зная, кто те трое, и кто из них мой отец… Потом умерла. Дед мой, чьи земли я унаследовал, посылал лазутчиков к башне; те и сказали, что похож я на Фарала… – он заглянул в лицо Фарны, перевел взгляд на Блейда и вдруг улыбнулся. – Теперь‑то я знаю это наверняка! А вот откуда стало известно в замке, что у Фарала есть сын‑санур… – Талхаб пожал плечами. – Дед говорил, что один из наших лазутчиков попался. Может, у него и допытались… Но Фарал тогда уже был князем, и мог заткнуть рот любому…

По щекам Фарны текли слезы. Талхаб нагнулся к ней и ласково потрепал по плечу.

– Не плачь, сестра! Что было, то было! – Factum est factum, автоматически перевел на латинский Блейд. – Клянусь, – вождь поднял руку, – если б я мог, то стер бы в пыль башню Мит'Канни и все остальные замки князей, но не ради мести Фа ралу! Нур, санур, сахралт – каждый имеет право спокойно жить в своем уделе, коли не мешает жить другим… не грабит и не унижает соседа. Иначе… – он стиснул пальцы в кулак, мысленно сокрушая нурские твердыни, и с внезапной тоской повторил: – Если б я мог…

Блейд прикрыл глаза. Этот человек, столь похожий на него и душой, и телом, все больше нравился разведчику. Он сумел бы помочь Талхабу… помочь санурам… Вот только какое время еще отпущено ему? Он поднял веки и произнес:

– Итак, вы скрываетесь на севере, сахралты покупают покой данью, а хадры скитаются в океане и знать не хотят двуруких безволосых… ни хрылов, ни нурешников, ни нурлов. Чем же занимаются властители башен?

– Я же сказал – пускают друг другу кровь… – Талхаб зло усмехнулся. – Нуры‑воины… Сахралты кормят и одевают их, так что не надо заботиться о хлебе насущном… Что тогда делает воин? Воюет… Для чести, для славы, для развлечения… Замки их неприступны, ты сам видел. Снаружи не подняться, а внутреннюю шахту двадцать бойцов защитят от целого войска. Осадой башню тоже не взять, там огромные кладовые… запасов на несколько лет. Вот люди из разных кланов и выслеживают друг друга в приграничных лесах, устраивают поединки, рубятся стенка на стенку… Иногда начинается большая война, князь идет на князя, два войска бьются целый день, потом расходятся, и каждый хвастает, сколько могучих врагов зарубил и скольких искалечил… Веселая жизнь! Волчья!

Талхаб помолчал и вдруг остро взглянул на гостя.

– Но я рассказываю вещи, известные даже нашим мальчишкам, родич. Неужели твой народ забыл обо всем этом?

– Наш остров очень далек, – ответил Блейд после недолгого молчания. – И мы ушли с материка давно. Так давно, что никто не помнит о тех временах.

Талхаб вежливо кивнул головой.

– Что ж, возможно… Нурстад велик, а Катраз еще больше. Однако, у нас с тобой был общий предок – нур или сахралт… не случайно мы так схожи.

– И мне хотелось бы верить в это, брат.

Вождь задумчиво смотрел в огонь, покачивая широкой ладони бронзовую чашу.

– Да, все перемешалось, переплавилось в наших северных горах, словно в кузнечном горне… – наконец произнес он. – Были нуры и были сахралты… а стали – просто люди, как мы с тобой… – как она, – сильная ладонь Талхаба вновь легла на светловолосую головку Фарны. – И пришла пора разобраться, кому же на самом деле принадлежит Нурстад.