Если звание капитана и лейтенанта присваивала Корона и они после плавания часто меняли корабли, технические специалисты, такие как комендор и плотник, получали патент от адмиралтейского совета по военно-морскому флоту и закреплялись за одним кораблем, становившимся их домом. Стоявшие рангом ниже «королевских офицеров», именно они во многих отношениях были сердцем корабля: профессиональным командным составом, обеспечивающим его бесперебойную работу. Балкли отвечал за все орудия смерти «Вейджера». Это была решающая роль, особенно в военное время, что отражали военно-морские наставления: статей об обязанностях комендора в них насчитывалось больше, нежели у капитана или даже лейтенанта. Один коммандер выразился так: «Комендор в море должен быть искусным, осмотрительным и смелым, потому что в его руках сила корабля». «Вейджер» перевозил боеприпасы для всей эскадры, и Балкли начальствовал над обширным арсеналом, пороху в котором хватило бы, чтобы взорвать небольшой город.

Набожный христианин, он надеялся однажды обрести то, что называл «Садом Господним». Хотя на «Вейджере» должны были проводить воскресные богослужения, Балкли жаловался, что «молитвой на борту совершенно пренебрегали», а в военно-морском флоте «отправление религиозных обрядов с должной торжественностью совершается так редко, что за многие годы службы мне известен всего лишь один подобный пример». Он взял с собой книгу «Образец христианина, или Трактат о подражании Иисусу Христу», и казалось, что на чреватое опасностями путешествие он, по крайней мере отчасти, смотрел как на способ приблизиться к себе и, что важнее, к Богу. Библия учит, что страдание может «заставить человека познать себя», но в этом мире искушений «земная жизнь человека – это война».

Несмотря на свою веру, а может, благодаря ей Балкли освоил черную магию артиллерийского дела и был преисполнен решимости превратить «Вейджер», если воспользоваться одним из любимейших его выражений, «в ужас всех его врагов». Он знал точно определенную точку на гребне волны, когда команда должна открыть огонь. Он умело смешивал содержимое картузов и набивал снаряды зернистым порохом, а когда нужно, выдергивал запалы зубами. Но самое главное – он ревностно охранял доверенные ему боеприпасы, зная, что их попадание в небрежные или мятежные руки может уничтожить корабль изнутри. В военно-морском наставлении 1747 года подчеркивалось, что комендор должен быть «трезвым, осмотрительным, честным человеком», и это описание – подлинный портрет Балкли, в особенности уточнение, что немало самых лучших комендоров пришли с «самой низкой должности на борту, поднявшись до высокого служебного положения благодаря чистому усердию и трудолюбию». Балкли был настолько умелым и заслуживающим доверия, что, в отличие от большинства комендоров на военных кораблях, был назначен вахтенным офицером «Вейджера». В дневнике он с оттенком гордости записал: «Хотя на корабле я и служил комендором, на протяжении всего похода я был вахтенным офицером».

Балкли, по замечанию одного морского офицера, казался прирожденным лидером. Тем не менее он застрял на своей должности. В отличие от гардемарина Джона Байрона или их нового капитана Джорджа Мюррея, в его жилах не текла голубая кровь. У него не было знатного отца или могущественного покровителя, способного проложить ему дорогу на квартердек. Он мог быть выше Байрона по званию – и служить ему Вергилием в лабиринтах военного корабля, – но все равно стоял на несколько ступеней ниже в социальной иерархии. Конечно, комендоры становились лейтенантами или капитанами, однако это было редкостью. Вдобавок чересчур прямолинейный и слишком независимый Балкли к начальству не подлизывался, считая это «недостойным» поведением.