Балкли и его коллеги оценивали последствия этой встречи. Как справиться с потерей провизии? Насколько далеко армада Писарро? И тут один из офицеров на «Перле» доложил Ансону, что за время их разлуки произошло еще кое-что. «Ваша честь, с прискорбием сообщаю, – сказал он, – что наш командир, капитан Денди Кидд, умер от лихорадки». Балкли знал Кидда еще со времен «Вейджера», он был прекрасным капитаном и добрым человеком. Согласно журналу одного офицера, незадолго до смерти Кидд ободрил своих людей, назвав «храбрыми парнями», и умолял их быть послушными своему следующему командиру. «Я долго не проживу, – пробормотал он. – Надеюсь, я примирился с Богом». Беспокоясь о судьбе пятилетнего сына, о котором, казалось, больше некому позаботиться, он выразил свою последнюю волю и составил завещание, отложив деньги мальчику на образование и «продвижение в свете».

Смерть капитана Кидда спровоцировала очередную смену капитанов. Балкли сказали, что недавно назначенный командиром «Вейджера» Мюррей вновь идет на повышение – на сей раз на должность капитана более крупного «Перла». Что до «Вейджера», у него будет еще один новый начальник, человек, никогда не командовавший военным кораблем, – Дэвид Чип. Люди задавались вопросом, а ведомо ли Чипу, как капитану Кидду и коммодору Ансону, что секрет командования заключается не в том, чтобы тиранить людей, а в том, чтобы убеждать, воодушевлять их и им сочувствовать, или же он будет одним из тех деспотов, что правят плетью.

Балкли редко давал волю эмоциям и на страницах своего журнала хладнокровно отметил такой поворот событий, словно очередное испытание в этой вечной «войне в земной юдоли». (Как сказано в его книге о христианстве, «как вознаградится терпение твое, если с тобой не случится беда?».) И все же в его записях упомянута одна тревожная подробность: на смертном одре капитан Кидд пророчествовал об экспедиции: «Она закончится нищетой, паразитами, голодом, смертью и разрушениями».

Часть вторая

Навстречу шторму

Глава четвертая

Счисление пути

Когда Дэвид Чип ступил на борт «Вейджера», офицеры и команда корабля собрались на палубе, отдавая все положенные капитану военного корабля почести. И все-таки неизбежно закрадывалось беспокойство. Пока Чип внимательно разглядывал свою новую команду, в том числе энергичного комендора Балкли и исполненного рвения гардемарина Байрона, матросы присматривались к нему. Он уже не один из них, он за них отвечал, отвечал за каждого человека на борту. Положение требовало от него, как писал другой офицер, «самообладания, целеустремленности, живости ума и самопожертвования… От него – и только от него – толпа несогласных и непокорных ждала и требовала сплочения и приведения в состояние совершенной дисциплины и послушания, дабы… можно было рассчитывать на безопасность корабля». Давно мечтавший об этом часе Чип мог чувствовать себя спокойно, зная, что многое в деревянном мире неизменно: парус есть парус, руль есть руль. Однако подстерегали в этом мире и неожиданности. Справится ли новоявленный капитан? Приходил ли Чипу, как новоназначенному капитану из рассказа Джозефа Конрада «Теневая черта», в голову вопрос: сможет ли он «соответствовать тому идеальному представлению о себе, которое каждый из нас втайне рисует в своем воображении»?

Впрочем, пока было не до философствования – надо управлять кораблем. С помощью преданного стюарда Питера Пластоу Чип быстро устроился в своей большой просторной каюте, свидетельстве его новообретенного статуса.