В расчеты штурманов вкралась ошибка – на этот раз на сотни километров. Корабли находились вовсе не к западу от оконечности континента – ветрами и течениями их отнесло на восток и прижало к материку. Членам экипажа удалось вовремя развернуться и избежать крушения. Однако больше чем через месяц после входа в пролив Дрейка они все еще не ушли от «слепой ненависти Горна». Милькамп писал в бортовом журнале: «Наши моряки уже практически все, отчаявшись когда-либо сойти на берег, добровольно предались роковой хандре». Они завидовали «тем, кому посчастливилось умереть первыми». Настроение у Байрона было подавленным. Корабли вновь направлялись на юг, в противоположную от острова Робинзона Крузо сторону – назад в водоворот бурь.

Глава шестая

Одни

Штормы усилились, когда эскадра попыталась прорваться за край Южной Америки. Они превратились в то, что Байрон назвал «идеальным штормом». Буря сменялась бурей, и казалось, экспедиция вот-вот будет уничтожена. Из-за нехватки людей комендор «Вейджера» Джон Балкли отвечал за две последовательные вахты, подвергаясь ударам ветра и волн восемь часов подряд. «У нас была… самая большая волна, которую я когда-либо видел», – записал в дневнике Байрон, что можно было бы счесть наивностью неофита. Однако и бывалый капитан «Северна» в докладе Адмиралтейству отметил, что «волнение больше, чем я когда-либо наблюдал», – ту же фразу практически в точности повторил командир «Перла» Джордж Мюррей. Внезапно эти моряки точно разучились не только управлять, но даже описывать. Каждый раз, когда «Вейджер» проходил волну, Балкли чувствовал, будто корабль падает в бездонную пропасть. Вокруг была только стихия – огромные валы впереди и сзади. Качка была столь сильной, что реи уходили под воду, и тогда правящие парусами – марсовые, словно пауки, цеплялись за паутину веревок. Однажды ночью, в одиннадцать часов вечера, эскадру захлестнула волна. «Бушующее море обрушилось на нас по правому борту и разбилось на носу и корме», – записал в дневнике преподаватель «Центуриона» Томас, добавив, что волна ударила с такой силой, что корабль полностью лег на бок, а потом стал медленно выправляться. «Волна повалила и затопила всех людей на палубе».

Балкли выкинуло бы в море, не будь он крепко пристегнут. Одного моряка отбросило в трюм. Бедняга сломал бедро. Помощник боцмана сначала кувырнулся через голову, и он сломал ключицу, а потом упал еще раз и окончательно ее раздробил. Другой моряк сломал шею. Томас находился на квартердеке «Центуриона» и по тусклым звездам пытался определить местоположение, когда волна сбила его с ног. «Я упал и ударился головой и правым плечом с такой силой, что был совершенно оглушен», – писал он. Его в полубессознательном состоянии отнесли в гамак, где он пролежал более двух недель – выздоровление отнюдь не было спокойным, его койка ужасающе качалась от каждой новой волны.

Однажды утром, когда Балкли стоял у руля «Вейджера», его чуть не унесло чудовищной волной – волной, которая, как он выразился, «перетащила меня через штурвал». При затоплении одну из четырех транспортных лодок, катер, начало бросать по палубе. Боцман Джон Кинг хотел выкинуть его за борт. Однако без разрешения на то капитана Чипа ничего делать было нельзя.

Чип находился в большой каюте, по которой словно ураган прошелся – вещи были разметаны.