|
) Волны начали поглощать «Спидуэлл» от кормы до носа, от корпуса до верхушек мачт. Одна развернула «Спидуэлл» более чем на двадцать градусов, потом – на пятьдесят, потом – на восемьдесят, пока он не вышел из ветра – полностью лежа на боку, с мачтами и парусами, прижатыми к воде. Когда лодка заскрипела, прогнулась и ее залило, Балкли подумал, что им не выплыть. После всего, через что он прошел, после всех жертв и грехов он лицом к лицу столкнулся с перспективой напрасной смерти – утонуть, так и не увидев больше семью. Тем не менее «Спидуэлл» медленно выправлялся, паруса поднимались по мере того, как вода выливалась с палубы и трюма.
Каждая кратковременная передышка, казалось, усиливала мессианский пыл Балкли. Он писал о шторме: «Мы искренне молились о том, чтобы он прекратился, ибо ничто другое не могло спасти нас от гибели». В том, что он описал как «благодать света», они мельком увидели бухту и попытались до нее добраться, прорвавшись сквозь буруны. «Мы были окружены камнями, причем так близко, что человек мог бы бросить на них галету», – заметил он. Они проскользнули в бухточку, спокойную, как мельничный пруд. «Мы назвали эту гавань портом Божьего Милосердия, считая наше сегодняшнее спасение чудом, – писал Балкли. – Самые оставленные из нас больше не сомневаются во Всемогущем и пообещали изменить свою жизнь».
* * * С каждым новым днем испытаний люди становились все мрачнее и неуправляемее. Они постоянно требовали дополнительных пайков… Балкли и Бейнс оказались в том же безвыходном положении, что и Чип. «Если мы не будем чрезвычайно предусмотрительны в отношении выдачи провизии, неизбежно умрем с голоду», – заметил Балкли. Люди, которые когда-то шли за ним с таким рвением, с такой преданностью, теперь, по его же выражению, казалось, «созрели для мятежа и разрушения». Он добавил: «Мы не знаем, что делать, чтобы подчинить их какому-либо командованию, они настолько нас истерзали, что жизнь нам не мила». Вместе с Бейнсом и Камминсом он изо всех сил старался поддерживать порядок. Подписанные членами группы статьи устава санкционировали оставление на произвол судьбы всех зачинщиков волнений. Однако Балкли придумал угрозу совсем иного рода: если неподобающее поведение продолжится, он вместе с Бейнсом и Камминсом потребует, чтобы на берег высадили их, а остальных предоставят своей судьбе на лодке. Экипаж знал, что Балкли незаменим – никто другой не мог так одержимо прокладывать курс и сражаться со стихией, – поэтому его угроза подействовала отрезвляюще. «Народ пообещал подчиняться власти, и, похоже, ему стало намного легче», – писал Балкли. Чтобы еще больше умиротворить команду, он выдал еще немного муки из запасов, отметив, что многие едят ее «в сыром виде, как только получили». Тем не менее люди умирали. Среди жертв был шестнадцатилетний юноша Джордж Бейтман. «Этот бедолага голодал и погиб, буквально превратился в скелет, – писал Балкли, добавляя: – Еще несколько человек в таком же жалком состоянии, и без скорейшего подкрепления их ждет та же участь». Он старался утешить страждущих, но они больше всего хотели есть. Один двенадцатилетний юнга умолял близкого товарища дать ему немного муки, говоря, что иначе он не доживет до Бразилии, но его сослуживец по кораблю был непреклонен. «Те, кто не испытал тех трудностей, с которыми столкнулись мы, – писал Балкли, – удивятся, сколь бессердечными могут быть люди. Даже видя, как у них на глазах товарищи умирают от голода, они не помогают им. Голод лишает всякого сострадания». Мучения юнги закончились только тогда, когда «небеса послали ему на помощь смерть». Четырнадцатого ноября «Спидуэлл» попал в загадочный лабиринт каналов и лагун. |
