Несмотря на многочисленные страдания, члены экипажа оставались на удивление преданными своему командиру. При периодически возникавшем недовольстве он мог зачитывать им вслух правила и предписания, удостоверяясь, что они знают о наказании за неповиновение, но ни разу не прибег к порке. «У нас был образец храброго, гуманного, уравновешенного, благоразумного командира, – говорил об Ансоне офицер “Центуриона” и добавлял: – Характер у него был настолько сдержанным и невозмутимым, что все матросы и офицеры смотрели на него с удивлением и восхищением и стыдились выказать сколько-нибудь сильное уныние перед лицом самой неотвратимой опасности».

Однажды, после того как Ансон поставил «Центурион» на якорь у необитаемого острова в Тихом океане, он со многими людьми сошел на берег. Разразилась буря, и «Центурион» исчез. Ансон и его группа, как и их собратья по «Вейджеру», оказались потерпевшими кораблекрушение на пустынном острове. «Почти невозможно описать овладевшие нами печаль и тоску, – писал Милькамп. – Горе, недовольство, ужас и отчаяние, казалось, читались на лицах каждого из нас».

Прошло несколько дней, и Ансон, опасаясь, что «Центурион» потерян навсегда, задумал превратить имевшуюся у них на острове крошечную транспортную лодку в достаточное по величине судно, чтобы доставить их в ближайший безопасный порт – на побережье Китая, в двух с лишним тысячах километров. Ансон сказал матросам:

– Если только мы не хотим окончить наши дни здесь, в этом диком месте, мы должны работать изо всех сил, и каждый должен трудиться как ради себя, так и ради своих товарищей по кораблю.

Коммодор подключился к тяжелому труду, встав, как вспоминал один из матросов, на один уровень с «самым последним матросом в своей команде». Милькамп отметил, что вид Ансона, который вместе с другими старшими офицерами выполнял самые трудные задачи, заставил всех «стремиться к совершенству, и, действительно, мы вскоре обнаружили, что наша работа продвигалась с большим воодушевлением и энергией».

Три недели спустя после исчезновения «Центурион» появился вновь. Унесенный в море корабль получил повреждения, и все это время его экипаж прилагал все силы, чтобы вернуться к коммодору. После радостного воссоединения Ансон продолжил кругосветное путешествие.

Теперь, когда они шли по Южно-Китайскому морю, Ансон созвал людей на палубе и, забравшись на крышу своей каюты, обратился к ним. Команда недавно остановилась в Кантоне, где произвели ремонт и пополнение запасов «Центуриона» и где Ансон дал понять, что намерен наконец вернуться домой, положив конец их обреченной затее. Губернатор Манилы, Филиппины, передал королю Испании донесение о том, что «англичане, ничего не добившись, устали от своего начинания».

Глядя вниз с крыши каюты, Ансон крикнул:

– Джентльмены и все вы, мои доблестные ребята, прежде всего я созвал вас сейчас, когда мы снова отошли от берега… объявить вам, куда мы идем… – Он выдержал паузу, а затем воскликнул: – Не в Англию!

Ансон, этот умевший скрывать свои намерения опытный карточный игрок, показал, что все его разговоры о возвращении домой были уловкой. Он изучил сроки и закономерности, по которым исторически следовал по маршруту испанский галеон, и получил дополнительные сведения от источников в Китае. На основании всей этой информации он заподозрил, что галеон вскоре окажется у берегов Филиппин. И он планировал попытаться его перехватить. После всей пролитой ими крови это был их шанс нанести удар по врагу и заполучить трофей всех морей.