Я едва не обиделся после нелестного высказывания деда Семена о своих магических способностях, и лишь последние слова вернули мне хладнокровие. По сути, Булгаков прав. Если бы дар антимага передавался по крови, за меня уже дрались бы не только Мстиславские и опекуны вкупе с Мамоновыми, но и другие Роды, ввергнув государство в пучину гражданской войны. А так я штучный экземпляр для конкретной цели: защитить того, кто важнее всего в данном раскладе. И вот теперь вопрос. А кто этот человек, кого нужно оберегать? Император? Или цесаревич? Может, кто то другой в ближайшей перспективе? Знать бы, да мой подростковый мозг не способен понять логику взрослых. Остается надеяться на то, что кто то предложит мне выгодный контракт. Или как это будет называться?

– Но зачем то я вам был нужен? – пытаюсь понять извилистые пути размышлений Старейшины.

– Я даже не предполагал, что Разрушитель окажется мальчишкой с невероятно длинным и несдержанным языком, – дед Семен усмехнулся и хлопнул ладонью по моему колену. – И даже потом не строил иллюзий, что сумеем сохранить в тайне твои способности. Думаю, нам стоит подороже тебя обменять.

– Обменять? – я остолбенел.

– Конечно, – спокойно ответил Старейшина. – Совершим обмен с императорским кланом. Ты уйдешь под крыло Мстиславских, а мы получим… ну, за такой обмен просят очень крупные привилегии и гарантии .

– А если я не хочу? Меня спрашивать не надо? Я, кстати, не ваша собственность, Семен Игоревич.

Старик с интересом поглядел на меня как на заговорившую мебель, стоящую в его кабинете. Не перебивая, ждал, что я еще выдам.

– Я могу испросить высочайшего разрешения на экспертизу, – делаю хитрый ход и внимательно гляжу, как отреагирует Булгаков. – Если выяснится, что княгиня Гусарова не обманывает меня, то я в самом деле Мамонов, а не какой то там Волховский.

– А ты разве не просил об этом у императора, когда валялся на больничной койке? – в голосе деда Семена послышались нотки радости и разочарования. Черт его знает, как это возможно, и почему именно так. – Вик, я считал тебя гораздо умнее.

– Никогда не поздно, – буркнул я, мгновенно поняв, что Старейшина ни сном ни духом не знает о письме, пришедшем из Евгенической Генетической Комиссии. Уже хорошо. Пусть и дальше остается в неведении произошедшего. Да и за праздничным столом по случаю моего возвращения из больницы Иван Олегович и тетя Люда хранили молчание. Ясно, что кто то из них мог догадаться о содержимом конверта, но предпочел пока не задавать вопросов.

– Поздно, ты шанс свой упустил, – Старейшина откинулся на спинку дивана. – Урок тебе на будущее: всегда тщательно продумывай, что ты хочешь получить от своих должников. Иногда попросить маленький заводик по производству туалетной бумаги важнее банковского счета, пухнущего от золота. Я утрирую, конечно. Однако смысл тебе должен быть понятен.

– Я и понял. Со своим заводиком я могу играть на рынке, регулируя потребности населения в этой самой бумаге, а золото может исчезнуть в любой момент.

– Хм, я немного ошибся в своих суждениях, – уже мягче посмотрел на меня старик. – Сразу сообразил. Поэтому мне очень интересно, что же ты попросил у Мстиславских?

– Семен Игоревич, неужели вы ждете от меня откровений? – я нахально взглянул на Булгакова. – Это же личное дело.

– Ну да, как то я забыл, что ты не мой правнук, – неопределенно протянул Старейшина и больше не сказал ни слова до самой Коллегии, где в ожидании своего спасения сидели Димка кощун и Артем. Он погрузился в свои мысли, неподвижно глядя на дорогу, а я с беспокойством думал о разговоре с Брюсом. Какие аргументы найдет чародей, чтобы перетянуть меня на сторону Мстиславских? Или вовсе не будет их искать, заморачиваться тонкой игрой, а прямиком в лоб предложит сделать выбор.