– Нет. Я просто спросила её: «Как дела?»
– Это прекрасный вопрос, малыш!
– Давай всё-таки отсюда переедем. Какое-то проклятое место!
– Нет, детка, ни проклятых мест, ни проклятых людей. Это всё беллетристика. Есть причины и есть следствия. И как только я докопаюсь до причин, вызвавших все эти следствия, – мы переедем.
– Нет, Алёна. Потому что я любопытный. И потому что у меня есть профессиональное эго, – сквозь сон откликнулся Северный.
– Всё ты врёшь! – стукнула она его кулаком по спине.
– Но если тебе хочется думать, что я хороший… По крайней мере, я точно не плохой.
Около двух часов ночи, тщательно прибрав и без того безукоризненно чистую квартиру, Маргарита Павловна подошла к телефону и набрала номер мансарды.
– Всеволод Алексеевич, ты меня дурной-то не считай! Я, может, и не слишком образованная, но что касается ума… Знаешь, как моя бабка говорила? Не умеешь читать – пользуйся мозгами!
– Ваша бабка просто-таки Ошо!
– Ещё то шо была моя бабка, царствие ей небесное! Так меня жизнь научила мозгами мало-мальски пользоваться! Я, что правда, не совсем понимаю, зачем я должна это сделать, но раз ты просишь…
– Кто ж от твоей стряпни по доброй воле отказывается?.. Всеволод Алексеевич, я протрубил общий сбор во время ужина, как ты и просил. Я, правда, не совсем понимаю зачем. Но я тебе доверяю.
– Как минимум два человека мне доверяют! – рассмеялся Северный. – Уже неплохой результат.
– Ну не скромничай! Тебе доверяет гораздо больше народу! – умилилась Фёдоровна. – Мне только кажется, что баба твоя тебе не совсем доверяет.
– У вас, Екатерина Фёдоровна, глаз – алмаз! – отшутился Всеволод Алексеевич.
– Ты чего смутился? Господи, полжизни прожил, а туда же – смущается! Баб у тебя наверняка много было, Всеволод Алексеевич, только, похоже, ты так и не понял: не надо, чтобы баба тебе доверяла; надо, чтобы она тебя любила.
– Фёдоровна, книгу не хочешь написать? – буркнул полковник, получая порцию своего любимого луфарика.
– Кулинарную? Так их уже за меня пишут. Я тебе и древняя китайская кухня, и «Секреты моей итальянской бабушки», и «Пятьсот блюд из рыбы от ирландских мореходов»; у меня даже каляки-маляки от шеф-поваров столичных и заграничных ресторанов есть!
– Мой друг Александр Иванович имеет в виду, что вам, Екатерина Фёдоровна, надо написать книгу о психологии отношений мужчины и женщины.
– А и чего? И напишу! Вот перережут весь наш гостиничный бизнес, изведут «казашку» – так и напишу!
– Типун тебе на язык, Фёдоровна! – охнул Шакерханов, покрутив у виска промасленным в луфарике пальцем.
– От слов, Саша, ещё никто не загибался. Мало ли что я болтаю, дело-то твоё, ментовское! – сказала, как отрезала, Фёдоровна и королевой вышла из кухни.
– Царь Соломон уездного масштаба! – фыркнул вслед ей полковник.
Высадив и обустроив Алёну, Всеволод Алексеевич отправился обратно, в цивилизацию, поболтав со старым моряком о том, о сём. Этот бравый пенсионер, военный моряк в отставке принадлежал к тому замечательному отряду балаклавских пожилых рыбаков, которые целыми днями в сезон торчат на набережной в ожидании клиента. |