– Тут кольцо, – сказала я ей, по‑прежнему купаясь в покое, которым наделил меня Адам.

– Что?

– Серебряное кольцо у него на пальце. – Я зевнула. – Думаю, в доме Тима остались еще вещи. Он держал их в шкафу в спальне.

– Кольцо Макоуэна, – сказала Нимейн. – Поможете отыскать?

– Может, Адам его проглотил? – предположила я, и Уоррен рассмеялся.

– Тебе нельзя смотреть фильмы ужасов, – сказал он. – Адам его не ел.

– Вот оно, – сказала Хани, нагибаясь и подбирая что‑то. Но вместо того чтобы отдать Нимейн, сжала в руке. – Если вы заберете кубок, Мерси обвинят в убийстве.

– Дай его мне.

От ледяного голоса Нимейн температура в комнате заметно понизилась.

– У нас есть видео, – сказал Даррил. – Этого должно хватить.

Хани рассмеялась и повернулась к нему.

– Для чего? На нем видно только, что Мерси пьяна. Она пила всякий раз, как он ей предлагал. Может, она и отказывалась, но ведь он не заставлял ее силой. По видео можно сказать, что ее состояние вызвано алкоголем, но этого недостаточно, чтобы снять с нее обвинение в убийстве. Она его обездвижила, а потом встала, взяла лом и ударила.

– Тогда пусть так и будет, – сказала Нимейн. – Если люди узнают о наших вещах, это слишком опасно.

– Не обо всех, – сказала Хани. – Только о кубке.

– Само по себе это ответит на большую часть вопросов полиции, – сказал Сэмюэль. – Хотя еще надо объяснить, как человек мог оторвать у другого человека голову.

– На нем были браслеты, – сказала я. – Он их называл наручами гигантской силы. Но это не наручи. Они тоже где‑то здесь.

– Бен, – сказал Адам, возвращаясь в гараж. Его голос звучал хладнокровно и спокойно. На нем были джинсы и серая рубашка с длинными рукавами. Волосы влажные. – Нимейн, предлагаю заключить сделку. Посмотрите запись того, что тут творилось вечером, и тогда я позволю вам уйти со всеми вашими игрушками – если вам еще захочется этого.

– Я Пожирательница Падали, – сказала Нимейн. – Вы и представить себе не можете, сколько смертей и насилия я видела.

В теплый покой, которым окутал меня Адам, пробился стыд. Не хочу, чтобы кто‑нибудь смотрел.

– Она слепа, – сказала я. – Она ничего не увидит.

– Пусть воспользуется моими глазами, – предложил Сэмюэль.

Я заметила, как напряглась Нимейн.

– До того как стать Марроком, мой отец был валлийским бардом, – сказал Сэмюэль. – Он многое знает. Можете воспользоваться моими глазами, если Адам считает, что вам важно это увидеть.

Бен принес лэптоп Адама и передал ему. Адам поставил его на стойку.

Я зарылась лицом в Уоррена и старалась не вслушиваться в звуки, доносящиеся из компьютера. Звуки не очень приятные, но я старалась делать вид, что не слышу собственные беспомощные звуки или влажное хлюпанье…

Адам прокручивал запись, пока Нимейн не подошла и не выключила ее.

Когда изображение исчезло, Нимейн уверенно сказала:

– Ей полагалось умереть. Если бы я видела это раньше, ни за что бы не дала ей так скоро снова выпить.

– С ней все будет в порядке? – отрывисто спросил Уоррен.

– Если до сих пор не начались судороги и она все еще жива, вероятно, смерть ей не грозит. – Нимейн с тревожным видом погладила плащ, висевший у нее на руке. – Не понимаю, как ей удалось его убить: ведь на нем было это.