- Слушай сюда, гадина. – Дракон в моей душе разворачивает гигантские белые крылья и разевает бездонную огненную пасть. – Сейчас ты закроешь ротик и прослушаешь краткую лекцию, первую и последнюю. Еще одно ядовитое словечко в адрес Хелены, Геры, меня или девочек – и я выкину твое шмотье из окна. Второе слово – и ты полетишь следом. Тоже из окна. Того, что ты УЖЕ сказала, достаточно, чтобы ты сразу после рождества (во время которого будешь вести себя тихо-тихо, тише мыши под метлой) собрала свои манатки и вымелась вон. Никаких шопингов, никаких культурных мероприятий, никакого шика за Сонин счет. Едешь в аэропорт и отправляешься к чертям собачьим. К своим любимым конфиденткам. Им будешь заливать насчет расчетливых немок и непочтительной родни. А сейчас ты поменяешь излюбленную манеру поведения на приличную.

- Ася, что ты себе позволяешь?.. - севшим голосом шепчет мать. Жалкая попытка.

- Я позволяю себе только то, что МОГУ себе позволить. А я могу себе позволить закрыть твой вонючий рот!!! – грохочу я. У меня даже голос незнакомый. Тяжелый бас, отражающийся от стен.

- Как ты разговариваешь с матерью?.. – у нее по-детски обиженное лицо. Вот-вот. Пусть осознает, что такое детская обида, когда нет никакой возможности дать сдачи. Лучше поздно, чем никогда.

- Ты мне не мать. Ты мерзостная чужая старуха. Старуха, которая говорит гадости тем, кто мне дорог. Но больше ты этого делать не будешь.

- Это пачиму эта?! – срывается она на крысиный визг.

- Потому. Что. Я. Не. Позволю. – Я наклоняюсь к старой ведьме и аккуратно прихватываю ее за глотку.

И откуда столько силы? Как будто вся мощь моего тела вошла в кисть и превратила нормальную женскую руку в драконью лапу. Мать слабо ворочается, горло у нее дергается, я вижу, как проступают яремная вена и сонная артерия, представляю, как ломается подъязычная кость, как с пеной лезет изо рта синеющий язык, представляю так отчетливо, что этот образ передается женщине, замершей под моей рукой, остолбеневшей от накатившего знания: нельзя сопротивляться, нельзя кричать, нельзя даже дышать, иначе конец…

В дверь звонят. Пришла Хелене.

- Сейчас я тебя отпущу. И ты будешь милой и обходительной с этой девушкой. Ты будешь с ней именно такой, какой бываешь со своими сраными подруженьками. Ты постараешься ей понравиться. А завтра уедешь. И больше мы не увидимся. Никогда. Будь послушной – и я ничего тебе не сделаю. Но только если ты будешь вести себя так, как я велю. У тебя нет другого выхода, старуха. Помни: я рядом и слышу каждое твое слово. Даже непроизнесенное. А, Хелена, здравствуй! Знакомься – это наша мама, Герина бабушка!

- А зачем ты держишь ее за шею? – растерянно улыбается Хелене. – Это какой-то русский обычай?

- Нет, просто мама подавилась тортиком. Она очень любит тортики, откусила слишком большой кусок – вот и подавилась, - ухмыляюсь я, отпуская такое мягкое, дрожащее горло. На нем остается отпечаток не только пальцев, но и ладони. Будет синяк. На память о том, что когда-то у этой женщины была дочь.

Остаток вечера прошел в атмосфере глубокого радушия.

А на следующий день мне стало не до мамаши. Потому что Дракон нашел меня.

Глава 19. «Let's forget about tomorrow»...

Все это время мы переписываемся. Перебрасываемся ни к чему не обязывающими фразами. Чтобы не связывать друг друга ни надеждами, ни обещаниями. Вернее, чтобы не связывать СЕБЯ. Не обманывать. Не уговаривать. Не строить в воображении сказочных замков, населенных фантомами красивого ухаживания, верной любви и душевной близости. Потому что реальный мир никогда не выдерживает тяжести подобных фата-морган. Твердь действительности проламывается и красивые видения улетают в преисподнюю, по дороге эффектно рассыпаясь в прах.