– Что‑то я не припомню такого кризиса…

– Вы его не застали. Он произойдет после того, как вы примете Песочные Часы Хроноса и начнете жить вспять. Сатане ваше незнание очень и очень кстати – он ловок таскать каштаны из огня чужими руками! Поскольку вы лично Танатоса никогда не встречали…

– Нет, я виделся с ним – до того, как стал Хроносом. Но у Танатоса вместо лица был череп. Поэтому я действительно не смог бы его узнать при новой встрече.

Атропос на пару секунд задумалась, а затем воскликнула:

– Я полагаю, вам пора формально познакомиться с ним – а также и с Луной. В результате Сатана не сможет больше водить вас за нос и пользоваться тем, что вы их никогда не видели.

От разговора с Атропос у Нортона голова пошла кругом.

Какого великого несчастья для Вселенной он чуть было не стал виновником!

Что значит личное земное счастье Зейна против его грядущей миссии успешного дьяволоборца!

Нортон‑Хронос едва не оказал медвежью услугу тому, кто с таким трогательным и неожиданным сочувствием отнесся к нему в момент кончины ребенка Орлин. Сколько жестокой иронии было бы в этом!

Атропос занялась разбором ниточек, распяленных между ее руками.

– Ага, вот сюда, – наконец сказала она.

И через мгновение они уже неслись, оседлав гигантские Песочные Часы, вдоль протянутых сквозь ничто разноцветных канатов – бездна снизу и бездна сверху.

Из ниоткуда вдруг возник конечный пункт их путешествия. Они стояли у ограды, за которой в глубине обширного сада виднелся роскошный особняк.

– Он у нее в гостях, – пояснила спутница Нортона. – Неловко прерывать свидание, однако дело не терпит отлагательства.

Атропос постучала в ворота, и в то же мгновение откуда‑то из‑за кустов, словно два сторожевых пса, метнулись к ним два разъяренных грифона. Нортон невольно попятился, даром что толстая металлическая решетка надежно защищала его от страшных тварей. А впрочем, надежно ли? От крылатого существа с головой орла и могучим телом льва можно ожидать всяческих сюрпризов!

Однако грифоны враз присмирели, когда увидели Атропос. Похоже, они встречали ее не в первый раз.

– Успокойтесь, это друг, – сказала она, показывая на Нортона. – Впустите нас.

Грифоны грозно уставились на Нортона. Он по наитию выставил далеко перед собой Песочные Часы. Этот жест окончательно усмирил страшилищ: без сомнения, сей магический предмет был им хорошо знаком.

Атропос открыла ворота, и Нортон бесстрашно проследовал за ней, косясь в сторону грифонов, которые спокойно потрусили за ними как бы в качестве почетного эскорта.

– Строго говоря, эти милые зверюшки нисколько не опасны – ни для вас, ни для меня, – сказала Атропос. – Я представила вас другом для того, чтобы оградить грифонов от вас.

– Оградить их?

– Ну да. Плащ Хроноса уничтожает любое магическое существо, которое вздумает напасть на его владельца. Существо мгновенно стареет и умирает. Атаковать вас равносильно самоубийству для грифонов.

Когда они подошли к двери особняка, на пороге возник молодой мужчина приятной внешности. Нортон сразу же узнал в нем посетителя лавки «Чечевичная похлебка». Тот нисколько не состарился за двадцать лет – лишнее доказательство того, что инкарнации не стареют, подобно обычным смертным. Это совпадает с личным наблюдением Нортона: его предшественник на посту Хроноса не был младенцем, приближаясь к секунде своего рождения. Он был зрелым мужчиной, когда передавал Нортону Песочные Часы. Следовательно, и Нортон застынет в своем нынешнем физическом состоянии – и останется тридцатидевятилетним до конца срока пребывания в должности Хроноса. Что ж, это утешительно. Нортону не хотелось бы снова марать пеленки.