Они затолкали её в свой флаер. На экране появилось лицо раба.

— Сэр, инопланетянка у нас, — сообщил мужчина.

— Покажите её, — велел Пурпурный. — Я хочу убедиться лично.

Они поднесли Агапу к камере. Она была облачена в скафандр со снятым шлемом. В результате стресса черты её лица несколько расплылись. Девушка всё ещё боролась со своими похитителями, но безуспешно.

Бэйн ощутил, как его несуществующее сердце пропустило удар. Да, они её схватили.

— Теперь тебе известно, что благополучие амёбы меня не заботит, — сказал Гражданин Пурпурный. — Возможно, и тебя тоже. Но твоего двойника — очень даже.

Какой смысл притворяться дальше?

— Я и есть двойник, — ответил Бэйн.

— Ого! Вы уже снова поменялись местами?

— Верно. Маш свободен на Фазе; я здесь — пленник.

— Да ну? Откуда ты знаешь, что он свободен?

— Я воспользовался магией, дабы освободить единорога. Твой двойник намеревался убить меня, но вместо этого меня забрал и отпустил Прозрачный Адепт. Я возвратился проверить Агапу.

— Прозрачный, да? Похоже на него. Его методы мягки, но в итоге он всегда побеждает. Но откуда тебе известно, что робот теперь свободен?

— Прозрачный дал слово.

— Он же — один из нас!

— Знаю. Но слово он держит.

— Как и я, мальчишка. И я обещаю тебе вот что: это миленькое создание подвергнется жестоким пыткам, если ты откажешься с нами сотрудничать. Я хочу услышать от тебя клятву верности, и никаких больше фокусов.

Бэйн молчал.

— Значит, предпочитаешь по-плохому, — сделал мрачный вывод Пурпурный.

Бэйн снова отключился, поскольку больше ему делать было нечего. Что случится, то и случится.

Его сознание вспыхнуло, когда к клетке приблизились люди: Гражданин с Агапой. Девушка была в слезах и полном расстройстве; прочерченная солёными каплями кожа подтаяла. Силы воли Агапы недоставало на то, чтобы в такой ситуации сохранять идеальное человеческое лицо.

Дверь за ними бесшумно закрылась.

— Ладно, мальчик, — начал Гражданин Пурпурный. — Мы остались наедине. И никого больше наше дело не касается. Мои рабы не знают, что мне от тебя нужно, но ты ведь догадываешься. Давай сыграем: только ты и я. Посмотрим, кто выдержит бОльшую температуру.

— Я нахожусь в теле робота, — напомнил ему Бэйн. — И продержусь на жаре дольше.

Он спрашивал себя, к чему Гражданину понадобилось держать их дело в тайне; неужели боялся предательства рабов? Или шпионажа со стороны Прозрачного, который перехватил бы инициативу так же легко, как его тёзка на Фазе? Этот вариант казался правдоподобней; враждебно настроенные граждане, как и их двойники-адепты, не доверяли друг другу.

— Всё равно посмотрим, кто из нас выносливей. — Враг достал крохотный инструмент и дотронулся до нескольких его кнопок.

В клетке немедленно поднялась температура. Стены источали жар на манер духовки; воздух за считанные секунды заметно потеплел.

— Агапа что-то неразборчиво пробормотала.

Только тут Бэйн припомнил: она была чувствительна к температуре. Жара заставляла её таять. Вот где подвох. Он мог перенести большую температуру, чем Гражданин, но Агапа — гораздо меньшую.

Гражданин был толстым. Пёкло плохо влияло и на него. На лбу выступил пот, и Пурпурный снял с себя жакет.

Агапа старалась держаться твёрдо — в буквальном смысле слова, — изо всех сил, но её плоть уже струилась вниз.