|
Зефирка застеснялась, генералову руку своей лапкой пихнула, головенку вбок отвернула, а сама на героя глазенками так и стреляет. Все давай смеяться мартышкиной кокетливости. Она того пуще законфузилась, опустилась на четвереньки, попятилась и вдруг как спрячется ближней даме под пышную юбку. Что тут началось! Дама стоит ни жива ни мертва, только приседает да повизгивает. Публика корчится от хохота, громче всех заливается сам Фаворит. А Мите даму жалко. Каково ей? Не юбки же задирать, чтоб животное выгнать? И рукой через жесткие фижмы тоже не достанешь. - Ай, ай, - причитала бедная. - Перестань! Миленькая, Зефирочка! Ай, что ты делаешь! Хотела к выходу просеменить, но чуть не упала. Видно, мартышка ей в ноги вцепилась - ни шагу не ступишь. Митя увидал, что у несчастной пленницы по лицу текут слезы, даже мушка со щеки отклеилась, вниз поплыла. Неужто никто не поможет, не заступится? Что ж, тогда на помощь ей придет рыцарь Митридат. Он подбежал, тоже встал на четвереньки, приподнял край парчового платья и пролез под проволочный каркас. Там было темно, тесно и пахло звериным запахом - надо думать, от Зефирки. Хохот из многих глоток, когда лиц не видать, звучал жутковато, будто свора собак осипла от заполошного лая. Ну и пускай их хохочут. Мартышка скрючилась, обхватив белеющую во мраке полную ногу. Не исцарапает? Нет, обрадовалась избавителю - обняла его за шею, и он полез обратно, стараясь не слишком высоко поднимать юбку от пола. Митю встретили рукоплесканьями и шутками. Шутки были взрослые, несмешные. Митя умел их распознавать по особенному тону, каким сии mots произносились, и в смысл не вникал - пустое. - Мал, да удал! Везде побывал, все повидал! - Одним махом двух нимф услаждахом! - С новым галантом вас, Марья Прокофьевна! Право, как дети малые. Зефирка ручонки расцепила, скользнула на пол, да и замерла, очарованная пряжкой на Митином башмачке. Цветные стеклышки так переливались, так сверкали - заглядение. Потрогала, подергала, потом вдруг как рванет! - Отдай! Куда там. Коварная тварь сунула трофей в зубы и припустила прочь на всех четырех лапах, ловко лавируя меж ног. - Пиши пропало, - сказал старичок-сосед. - Что пряжка, третьего дня эта поганка у меня с груди звезду Александра Невского уперла! Любит, сволочь, блестящее. Хотел у его светлости попросить, чтоб отыскали, да не осмелился. Жалко, беда! С алмазами была звезда-то... А Митя взглянул на осиротевший башмак, еще недавно столь нарядный и прекрасный, - слезы брызнули. Ну, проклятый Cercopithecus{Мартышка (лат.)} из семейства приматов, нет такого закона, чтоб у дворянских сыновей пряжки воровать! И ринулся в погоню - тоже на четвереньках, ибо так обсервация лучше. |
