В это мгновение рядом с ним в воду упала веревка с предусмотрительно сделанной на конце петлей. Посланник Богини понял задумку моряка: петлей следовало обвязать тело паука, чем Найл и занялся.

Это оказалось трудной задачей. Вместо того, чтобы помогать ему, паук все время дергался. Он дико боялся (Найл чувствовал волны все нарастающего страха, исходящие от него), сучил лапами, которые было никак не протолкнуть в петлю, и тряс головой.

— Мне нужна помощь! — крикнул Найл, отфыркиваясь.

К нему тут же прыгнул Вайг, к этому времени полностью отошедший от качки, и чернокожий моряк с флагманского корабля.

Втроем они наконец смогли затолкать тело паука в петлю, затянули ее и, махнув руками, показали стоявшим наверху морякам, что восьмилапого можно вытаскивать.

Пока лекарь болтался в воздухе, он опять сучил всеми лапами, пытаясь ухватиться за борт судна и тем самым затрудняя подъем. Остальные пауки уловили его страх, мгновенно передавшийся им, так как все восьмилапые на судах флотилии находились в одном ментальном паучьем поле.

Как умалишенные, они носились по палубам, взлетая на мачты. Мачта четвертого корабля рухнула под тяжестью паучьих тел. Но, слава Богине, пауки грохнулись на палубу, успели уцепиться за какие-то выступы и не скатились вниз в пучину. Из людей никого не придавило.

Найлу, Вайгу и чернокожему моряку спустили веревочные лестницы, по которым мужчины быстро взобрались на палубы своих кораблей. Лекарь лежал на палубе флагманского корабля, приходя в себя. Всем паукам было не по себе. Еще не прошел страх, испытанный восьмилапым после падения в воду, у него также кружилась голова. Более того, мозги были затуманены алкоголем — и Найл, подключившись к сознанию Дравига, понял, что |и тот, не брав в рот ни капли спиртного, пьянеет. Как пьянеют и остальные восьмилалые…

Только этого еще не хватало! Посланник Богини с трудом представлял последствия, если вдруг по пяти судах флотилии вдруг будут носиться полчища пьяных пауков… Да они тут разнесут все к чертовой матери и утопят суда вместе с людьми! Да и сами рухнут в воду и спасти их полным составом уже не будет возможности.

— Все в трюмы! — резко приказал Найл.—

Немедленно!

Затем он послал сильнейшие ментальные импульсы на каждый из кораблей флотилии, вдалбливая эту мысль в пока полностью не помутившееся сознание восьмилапых. Она вошла в паучьи головы, как своя собственная, да и воля, как успел заметить Посланник Богини, у пауков уже слабела. Они были готовы принимать приказ сильнейшего и безоговорочно подчиняться ему.

Диспетчеру, остававшемуся на яхте, помогли перебраться на корабль Вайга, где его тут же приняли ловкие руки моряков.

Покорно следуя приказу, восьмилапые направились в трюмы, где путешествовали до сих пор. Найл тут же отдал приказ морякам задраить люки трюмов и ни в коем случае не выпускать восьмилапых.

Процедура была осуществлена довольно быстро, но проблемы на этом не закончились: восьмилапые стали носиться по стенам трюмов, раскачивая суда. Твари издавали странные звуки, которые ни Посланнику Богини, ни другим людям никогда не доводилось раньше слышать от восьмилапых. Правда, и пьяных пауков тоже видеть не доводилось…

«Кстати, а как там Рикки и его маленькие разведчики?» — вдруг мелькнула мысль в голове у Найла. Им стало лучше? Но, слава Богине, хоть разведчики находятся в другом ментальном поле и их опьянение раньше не передалось гигантским восьмилапым.

Не представляя, что делать с гигантскими восьмилапыми (сколько они будут трезветь?), Посланник Богини решил проверить маленького Рикки и еще одного паучка, спавшего в каюте капитана. Но ведь еще был и третий разведчик, внезапно вспомнил Найл. Он-то куда подевался? Может, лежит в каком-то потайном уголке без сознания, если вообще не умер с непривычки… Ведь и такой вариант нельзя было исключать.