-  И сейчас говорю. Просто бывает, что духовную в общине власть захватывает плохой или ненормальный человек и начинает сам играть в Бога.

    -  Вон он, легок на помине! - окликнул нас Тимофей, указывая взглядом на приближающееся к избе шествие.

    Со стороны церкви к нам направлялся высокий, белый как лунь, старик с длинными, по пояс, распущенными волосами и расчесанной по груди пышной бородой. Одет он был в холщовую, отбеленную рубаху до пола и непонятного фасона шапку, больше всего напоминающую старинный клобук в виде колпака с меховым околышем. В поднятой руке у него был деревянный крест с высокой верхней перекладиной, напоминавший не православный, а католический.

    Следом за ним, отстав на почтительное расстояние, следовали наши знакомые воины с луками и палицами, замыкали шествие две согбенные женские фигурки.

    Мы невольно выстроились в ряд, ожидая встречи с такой колоритной личностью. Шествие почему-то двигалось в нашу сторону не по прямой, а по дуге, как бы обходя нас со стороны.

    Однако расстояния здесь были так малы, что гулять Святому Отцу было особенно негде, и, завершив обход, он приблизился к нам и благословил своим крестом. Что делать в таких случаях, я не знал ни сном, ни духом, как и мои спутники, один из которых, Иван, был неясного вероисповедания, а кузнец - простым крестьянином. Осталось одно: низко поклониться, не крестясь, чтобы не раздражать староверов ненавистной им щепотью.

    -  Во имя Господа нашего Иисуса Христа! - произнес старец, видимо, принятое у них приветствие.

    -  Во имя Господа нашего Иисуса Христа! - дружно откликнулись мы.

    -  Почто не входите в гостевой дом, а стоите на улице, как язычники и басурмане? - спросил Святой Отец высоким красивым голосом.

    -  Не смеем нарушать! - неопределенно ответил за всех я, не вдаваясь в подробности, что имею в виду.

    Святой Отец согласно склонил голову, естественно, как и все, ничего не поняв, но и не желая признаться в некомпетентности.

    -  Пройдите с миром! - возвестил он, указывая крестом на распахнутую дверь избы.

    -  Не смеем ослушаться, но по заветам отцов только после вас! - вежливо и так же непонятно для непосвященных отказался я. - Прошу, Святой Отец, быть нашим путеводным светочем, во имя отца и сына и святого духа. Аминь!

    Старик сощурился и без разговоров прошел через низкую дверь в гостевую избу. Нам осталось только последовать за ним. В полутемном, слабо освещенном через узкие оконца помещении почти не оказалось мебели, только пустые лавки вдоль стен. Святой Отец уже успел пройти в пустой, без икон, красный угол и отвесил низкий поклон бревенчатой стене.

    Мы остановились около дверей, не зная, что делать дальше. Снаружи послышался шум, потом раздались женские крики, я бросился было наружу посмотреть, что там происходит, но выбежать не успел.

    Навстречу мне в избу влетели обе участвующие в процессии женщины. Вид у них был встрепанный и донельзя испуганный. Не успели они преодолеть инерцию, как бросились назад к дверям, но те уже захлопнулись, и снаружи лязгнул металлический засов. Я не успел сообразить, что, собственно, происходит, как пленницы с животным воем бросились к узким окнам бойницы, заслонив и без того слабое поступление света.

    -  Спасите, - кричали они, пытаясь просунуть руки и головы наружу.

    -  Кажись, мы попали в западню! - зло сказал Иван, поворачиваясь в сторону молящегося Святого Отца. - Твоя была правда, Лексей Григорьевич!

    -  Покайтесь, грешники! Сатана, изыде! - неожиданно прервав моление, закричал старец и, повернувшись к нам своим светлым ликом, поднял до потолка крест.