-  Господи, спаси и помилуй меня, грешницу! - отчетливо прошептала одна из запертых с нами женщин и, притянув к себе плачущую по сивому Прохору товарку, замерла, слушая со всеми нами треск разгорающегося валежника за тонкой, неконопаченой стеной.

    Запахло дымом. Я с отчаяньем смотрел, как он валит изо всех щелей в стене и заволакивает комнату, Стало трудно дышать, и я наклонился низко к полу.

    -  Очисти, Господи, огнем грешников! - вновь напомнил о себе Святой Отец.

    -  Я тебя сейчас очищу, урод! - рассвирепел я и подскочил к самосожженцу. - Прикажи своим идиотам потушить дом!

    -  Слава Господу нашему Иисусу Христу! - ответил старец, осенил себя крестным знамением, после чего стянул с головы свой клобук и спрятал в него лицо.

    У меня в голове мелькнула безумная мысль, что из каждой ловушки наверняка есть выход, и я тут же позвал кузнеца:

    -  Тимофей, быстро сюда! - Потом попросил солдата: - Иван, помоги!

    Между тем Святой Отец улегся ничком на пол, по-прежнему закрываясь от дыма своей шапкой.

    Иван тут же подскочил ко мне, кашляя и давясь от забивающего легкие дыма.

    -  Чего тебе? - просипел он.

    -  Под этим уродом должен быть лаз наружу! - закричал я и, схватив Святого Отца за серебряную гриву, оттащил его из угла на середину комнаты.

    Святой Отец попытался вырваться, но я успел сорвать с его лица прикрывающую от дыма шапку и зашвырнул ее в дальний угол. Старец вдохнул отравленный воздух, натужно закашлялся и зашарил вокруг себя руками в поисках потерянного фильтра.

    -  Есть подпол! - закричал безумным голосом солдат и, вогнав в щель пола конец своего бердыша, поддел и поднял крышку.

    -  Быстро вниз! - приказал я женщинам, скрючившимся в оцепенении на полу. - Помоги их спустить, - попросил я появившегося из дыма кузнеца.

    Он ловко зацепил баб за рубахи и без усилия сбросил вниз на руки Ивану. После чего мы с ним скатились следом. Внизу, в подполье, дыма почти не было, он поднимался вверх, пока не проникая сюда, и я свободно вздохнул нормального воздуха, после чего закашлялся, отплевываясь от забившей носоглотку гари.

    -  Здесь должен быть подземный ход, - прохрипел я, как только смог говорить.

    -  Сам знаю! - радостно крикнул солдат. - Держитесь за мной!

    Все мы, включая пришедших в себя крестьянок, бросились вслед за ним в тесный и узкий лаз, ведущий к жизни.

    -  Святого Отца забыли! - внезапно воскликнула ползущая впереди меня женщина и попыталась вернуться назад, мешая мне ползти.

    Я, не очень соображая, что делаю, укусил ткнувшуюся мне в нос женскую пятку. Впереди ойкнули, и нога, мешающая мне выбраться на волю, исчезла впереди. Ползти мне пришлось по-пластунски в кромешной тьме, пропихивая впереди себя спасенное в последний момент оружие.

    Мне казалось, что подземный ход никогда не кончится, и я так и останусь навсегда здесь во влажной слепой духоте. Впереди где-то вдалеке полз Иван, за ним обе женщины, потом я и последним - кузнец Тимофей. Думаю, что тяжелее всех преодолевать бесконечный лаз оказалось мне из-за богатого арсенала: ружья, двух пистолетов и сабли. Их приходилось поочередно перекладывать или пропихивать перед собой.

    Сколько времени продолжалось это адское движение вперед, понять было совершенно невозможно. Мне казалось, что прополз я не меньше километра, когда впереди, наконец, забрезжил свет, и сразу стало легче дышать.