-  Неужели только за это? Вот гад!

    -  Известно, не горлица, коли не только меня, мужика, но и малых деток не пожалел. Вот для него кнут и держу. Его, поди, как дворянина за душегубство только что в острог посадят, да в каторгу сошлют, а я поспособствую, чтобы он на себе и народное горе почувствовал, - договорил Тимофей, натягивая на обезображенное тело рубаху.

    -  И это все с тобой сделали простым кнутом?

    -  Почто простым, правежным.

    -  Ну-ка покажи, - попросил я, - вчера я толком не разглядел.

    -  Это всегда пожалуйте. Нам за показ денег не брать.

    Кузнец развязал свою суму и подал мне завернутое в чистую тряпицу это орудие пытки. Только теперь, держа в руках, я понял, что такое настоящий кнут.

    Как я уже говорил, к толстому, в обхват руки, древку был приделан сложенный из толстых четырехгранных полос кожи семидесятисантиметровой длины столбец, делающий конструкцию гибкой и хлесткой. Столбец этот завершался массивным медным кольцом, к которому был прикреплен конец, сделанный из широкого ремня толстой сыромятной кожи, выделанный желобком и загнутый на конце когтем.

    Этим-то хвостом, твердым, как кость, наносились удары. Каждый удар пробивал кожу, и она вместе с мясом отставала кусками.

    -  Хороший палач за три удара может кого хочешь отправить на тот свет, - вмешался в разговор Иван, - коли будет бить не плашмя, а когтем, то сквозь ребра сердце враз пробьет!

    -  Господи, каких же только пакостей люди не напридумывали себе на погибель и муки! - не удержался я от сентенции.

    -  Это как водится, - подтвердил кузнец, - как споймаю управляющего, ужо муку ему сам определю!

    -  Скоро на месте будем? - переменил я тему разговора.

    -  Зараз и доберемся. Вон за той рощицей аккурат и начнется Пьяный лес.

    -  Почему его так назвали?

    -  По барину Звереву, он на охоту всегда пьяный ездил, вот поначалу и решили, что по этому делу и сгинул. С тех пор и пошло: Пьяный и Пьяный. А ранее тот лес Выздринским звался, а почему - не знаю.

    -  Останови здесь, - попросил я кучера, когда мы доехали до рощицы, за которой должен был начаться лес. - Вернешься за нами вечером. Если мы не придем, приедешь на другой день. Понятно?

    -  Это как положено, - согласился кучер. - Мы люди с большим понятием. Коли велено, так оно и прилежно. Только Выздринским лес именовали потому, что жил в здешних краях барин такой Выздренов. А ты, коли не знаешь, не говори, - добавил он в укоризну кузнецу. - Так и звали барина - Иван Иванович Выздренов. Только помер он давно, а когда это было, врать не буду.

    -  Ты чего Степан, грибов объелся? - возмутился кузнец. - Коли лес Пьяный уж который год, а Иван Иваныч помер всего недолга! Скажешь тоже, слушать тошно!

    -  Ладно вам, потом решите, - оборвал завязавшийся спор Иван. - А почто ты здесь сойти надумал, ваше благородие? До леса еще с версту будет.

    -  Забыл, как мы вчера попались? А Вошин покруче Святого Отца будет. Давайте уж по холодку да с краешку подбираться. Тише едешь - дальше будешь.

    Никто из спутников не возразил, и к Пьяному лесу мы пошли скрытно, через березовую рощу.

    Я был во вчерашней одежде, которую стараниями Али дворовые девушки почистили и заштопали. Об Иване радеть было некому, и вид у него был совсем непрезентабельный. Тимофей вообще одет по-крестьянски в холщовые портки и рубаху, на ногах лыковые лапти.