|
Оуверхолсер, не привыкший к такому обращению, более того, ошеломленный случившимся, предпринял еще одну попытку. – Могу я взять перышко, дай его мне, прошу тебя! – Нет, – ответил Тиан. – Позже, если захочешь, но не сейчас. Ему ответили крики восторга. Кричали, в основном, самые мелкие фермеры и их наемные ра-ботники. Мэнни компанию им не составили. Они еще больше прижались друг к другу, слившись в синее пятно посреди зала. Такой поворот событий явно поставил их в тупик. Воун Эйзенхарт и Диего Адамс тем временем, переместились к Оуверхолсеру, зашептались с ним. «У меня есть шанс, – подумал Тиан. – И главное, использовать его по максимуму». Он поднял перышко, и все замолчали. – Всем будет предоставлена возможность высказаться, – напомнил он. – Что же касается меня, я говорю следующее: мы не можем и дальше так жить, склонять головы и стоять столбом, когда Вол-ки приходят, чтобы забрать наших детей. Они… – Они всегда возвращают их, – встрял наемный работник, Фаррен Поселла. – Они возвращают оболочку! – воскликнул Тиан, и его тут же поддержали несколько криков: «Дело говоришь». Но не так уж и много, решил Тиан. Отнюдь не большинство. Он вновь понизил голос. Не хотел навязывать им свое мнение. Оуверхолсер попытался, но ни-чего не добился, несмотря на свои тысячу акров. – Они возвращают оболочку, – повторил он. А мы? Что происходит с нами? Некоторые могут сказать, что ничего, что Волки всегда были частью нашей жизни в Калье Брин Стерджис, как слу-чайный ураган или землетрясение. Однако, это не так. Они приходят сюда шесть последних поколе-ний, но не более того. А люди живут в Калье больше тысячи лет. Старик-Мэнни с костлявыми плечами и мрачным взглядом приподнялся: «Он говорит правду, друзья. Фермеры жили здесь, а среди них и Мэнни задолго до того, как тьма опустилась на Тандерк-леп, не говоря уже о приходе Волков.» В зале на слова старика ответили изумленными взглядами. Его похоже, такой ответ вполне устроил, поскольку он кивнул и опустился на скамью. – Поэтому, если говорить о заведенном порядке вещей, но Волки в нем – новый элемент, – продолжил Тиан. – Шесть раз приходили они за последние сто двадцать или сто сорок лет. Кто зна-ет? Мы, как вы знаете, не слишком следим за временем. Шепот. Кивки. – В любом случае, приходят они с каждым новым поколением, – Тиан заметил, несогласные с ним люди начали группироваться вокруг Оуверхолсера, Эйзенхарта и Адамса. К ним мог примк-нуть, а мог и не примкнуть, Бен Слайтман. Он уже понял, что их ему не убедить, обладай он даже голосом ангела. Что ж, решил Тиан, он обойдется без них. Если, конечно, остальные пойдут за ним. – Раз в поколение появляются они и сколько детей уводят с собой? Три дюжины? Четыре? У сэя Оуверхолсера, возможно, тогда не было детей, но у меня они есть, и не одна пара близне-цов, а две. Хеддон и Хедда, Лайман и Лия. Я люблю всех четверых, но через месяц двух из них забе-рут. А назад они вернутся рунтами. Лишившись той искорки, которая превращает каждого из нас в человека. «Слушайте его, слушайте его», – прокатилось по залу. – У скольких из вас есть близнецы, у которых волосы растут только на голове? – спросил Ти-ан. – Поднимите руки! Шестеро мужчин подняли руки. Потом восемь. Двенадцать. Всякий раз, когда Тиан думал, что все, поднималась еще одна неохотная рука. В конце концов, он насчитал двадцать две руки, и, разу-меется, в Зал собраний пришли не все, кто имел детей. Он увидел, как поморщился Оуверхолсер, увидев такое количество поднятых рук. Диего Адамс также поднял руку, и Тиан удовлетворенно от-метил, что он чуть отодвинулся от Оуверхолсера, Эйзенхарта и Слайтмана. Трое Мэнни подняли ру-ки. Джордж Эстрада. |
