—      Твоя вера плохая, да?

—      Неплохая. Испоганили веру на Москве.

—      А ты прими веру Магометову.

—      Магомет тоже у Христа учился.

—      Это ты сеиду скажешь. Поедем в Казань. Как зовут?

—      Иван Глазатый.

—      Хе! У русских все Иваны! Садись на коня.

В Казани, у святого сеида, выяснилось, что поп Ивашка Гла¬затый— великий книжник и грамотей, прочитал много всяческих священных книг: и арабских, и латинских, и православных. И в голове у него такой ералаш, что какая вера праведная, он так и не уразумел. Святой сеид обещал ему, если примет магометан-ство, поручить писать историю Казанского ханства, а жить он бу¬дет около хана в довольстве и почете. Глазатый веру Магомета принял, поместили его в дворцовой мечети, все священные книги и свитки ему отдали. Звать его стали Яванча Кезлю, что по-татар¬ски означает Глазатый.

Яванча был человеком дела, и в первой книге, которую ему да¬ли, он записал: «Случи ми ся пленену быти варвары и сведену бы- ти в Казань. И даша мя царю Казанскому в дарех Сапкирею. И взяв мя царь с любовью к себе служити, во дворы свой поставя мя перед лицем своим стояти...»

Забегая вперед, скажем: пробыл Яванча в Казани двадцать лет, позднее написал стоглавую книгу «Сказание о царстве Казан¬ском».

* * *

Под крутым и высоким обрывом раскинулась ширь великой реки. Перерезала река лесной край на две половины и почти от Нижнего до Казани омывает его берега. В светлые летние ночи через всю реку падает лунная дорожка, сверкает золотыми слит¬ками на могучих и спокойных волнах.

По утрам ликующее солнце раскрашивает воды реки прохлад¬ной голубизной, отражаясь в них, рассыпается лучистыми звонки¬ми звездами.

От полудня до заката играет река ярким дневным светом, бро¬сая на берега го ослепительно-желтые, то багрово-оранжевые краски.

И недаром черемисы зовут ее Волгыдо, что значит блистатель¬ная, светящаяся.

Эрви стоит над обрывом и машет платком в сторону реки. Там, далеко внизу, маленький человечек тянет на песчаный берег лод¬ку. Эрви давно и с нетерпением ждет его.

Говорят, что в горах есть цветок эрвий, что значит утренняя сила. Он цветет раз в году и только рано утром. Говорят, что тому, кто найдет в горах эрвий и дотронется до него, цветок передаст ут¬реннюю силу земли, а сам сразу погибнет.

Может быть; поэтому Эрви и растет недотрогой. Она так же светла и прекрасна, как горный утренний цветок, она, так же как и эрвий, расцвела рано-рано. Ей еще нет и пятнадцати лет, а де¬вять женихов уже сватались к ней, пятеро пытались похитить ее после отказа.

Больно беспокоится старый Боранчей — отец Эрви. Ведь поду¬мать только — всех женихов распугала, ничьей женой стать не хо¬чет. Наслушалась от старух сказок об онарах да древних паты- рах и хочет себе мужа такого, чтобы во всей горной стороне самый сильный был. Так и старой девкой остаться недолго.

Не только красива Эрви, но умна и хитра. Молодые охотники прозвали ее Белой лисой — хитрые речи лучше ее никто говорить не умеет.

Охотники знают: у лисы сколько хитрости, столько и зла. При¬ходят к ней женихи, сердца свои открывают, а она безжалостно забрасывает эти сердца насмешками.

Того человека, что сейчас с лодки сошел, Топейкой звать. Он единственный, с кем Эрви дружит, над кем не смеется. Это по¬тому, что Топейка в женихи не лезет.

Какой из Топейки жених, если он у Боранчея работник. Землю для него пашет, скот пасет, хлеб убирает с поля, молотит, осенью на охоту ходит. А между дел успевает хозяйской дочке помочь.