—     Ты не плюйся. Ты лучше садись в лодку и поезжай в Тугаев лужай и узнай, какая у Аказа невеста. Я тебя очень прошу, Топей- ка. Мне надо знать про невесту Аказа все. Поедешь — узнаешь?

У Топейки доброе сердце. Он никому ничего не может отка¬зать. Тем более Эрви. И он сел в лодку.

Целую неделю ждала Эрви Топейку, каждый день выходила на берег. И дождалась. Он подошел к Эрви и, тяжело дыша, сказал:

—     Только зря съездил!

—     Почему зря?

—     Нет у Аказа невесты! — Топейка плюнул в сторону. — Я го¬ворил тебе: ему с девками возиться нет времени.

Эрви, вместо того чтобы огорчиться, радостно рассмеялась и, слегка хлестнув Топейку кистью пояса по носу, убежала домой.

Топейка еще раз плюнул в подтверждение того, что все девки, в том числе и Эрви, ничего, кроме презрения, не заслуживают.

После полудня Боранчей позвал дочку в кудо, сказал:

—      Иди, красивое платье надень, умойся, причешись.

—      Зачем?

—      Мырзанай сватать тебя придет. Женой своего сына Пакма- на хочет сделать.

—      Какой он будет мне муж? Не пойду я к Пакману!

—      Я тебя, неразумная! — Боранчей замахнулся на дочь, но не ударил.— Мырзанай с Казанью торгует, он у татар в почете, он богат!

—      А у Пакмана брюхо косое! — крикнула Эрви и хотела убе¬жать из кудо. Отец поймал ее за косу, усадил рядом, укоризненно заговорил:

—      Девять женихов прогнала, долго ли в девках сидеть бу¬дешь? Смотри, Эрви, года пройдут — потом больно в листочек бу¬дешь свистеть — зазывать женихов, но не подойдет никто.

—      Ты лужавуя Тугу знаешь? — спросила Эрви.

—      Как не знать. Сосед. Его лужай и мой — рядом,— ответил Боранчей.

—      А сына его знаешь?

—      Это тот, который Аку? Знаю. Хороший парень. А что?

—      Я его женой стать хочу.

* * *

Каждодневно черемисы молятся в домашней священной роще. По праздникам ходят в кюсото — священную рощу всего илема. А весной перед севом со всей округи люди собираются в одно место, в священную дубраву жертвы приносят...

С утра на берегу реки Нужи собралось много народу — сегод¬ня черемисы богов и кереметей благодарить будут. Богов у чере¬мисов много, а кереметей еще больше. Каждому в кюсото свое де¬рево посажено, каждому определенная жертва нужна.

Хоть жертвы приносить начнут после полудня, люди около кю¬сото собрались с утра. Празднично разодетые в наряды из ослепи¬тельно белого холста люди ждут карта. Женщины в белых шовы- рах рассыпались по берегу реки, будто цветки, мужчины расселись около Япыка, который принес для торговли мелкий товар.

Мужчины сидят молча, покуривают трубки.

Зато у баб гомон. Жена Эпая, болтливая Апти, первая начала разговор. Она вчера была в соседнем илеме и слышала, будто сын лужавуя Аказ снова дрался с крымцами из-за ясака и татары уби¬ли пятерых черемисов. Пока женщины охали да ахали, обсуждая это известие, подружка Апти, глупышка Кави, перебежала к сосед* нему костру и, сделав испуганные глаза, сказала:

—     Сидите вы и ничего не знаете! Аказ снова воевал с татара¬ми и погубил пять человек из илема Атлаша.

—     Из илема Атлаша?!—воскликнула пожилая женщина.