—     А теперь ты, Топейка, иди сюда,— позвал Аказ, и тогда по другую сторону рядом с ним встал высокий юноша в сером кафтане, с русыми и густыми, как мохнатая шапка, кудрями.

—     Этот человек с чувашской стороны, и зовут его Топейка. Он тоже дрался вместе с нами.

—     Чуваши еще больше, чем вы, от беев и мурз горя терпят,— поправляя кушак, сказал Топейка,— только там нет такого смелого патыра, как ваш Аказ. Я узнал про него и пришел сюда. Я ря¬дом с ним жить хочу.

Туга подошел к Аказу, внимательно оглядел Мамлея и Топей- ку, тихо, но строго сказал:

—     Ты волен выбирать себе друзей, но запомни, сын мой: воля старейшин священна на нашей земле. Без совета отцов поднимать людей на казанцев мы тебе не велим. Если еще раз ослушаешь¬ся — отдам тебя в руки стариков, и пусть они тебя накажут.

—     Шкуру спустим, однако! — выкрикнул Мырзанай.— Ты сын лужавуя — тебе достойных друзей иметь надо, а не всяких бродяг!

—     Я всегда был и буду послушен вам. Но простите меня, от- цы-старейшины, если враг набежит на нашу землю, я не буду уди¬рать от него через тайную дверь изи кудо[22], как мы делали это до сих пор. Мы будем встречать их ударом. Так я говорю, друзья мои? Или не так?

—      Так говоришь! — сказал Топейка.

—      Верно сказал,— добавил Мамлей.

—      А друзьями у меня будут все, кто смел и честен. Твой сын, Мырзанай, тоже мой друг. Ну, мы пошли. Простите нас, старики.

Аказ подтолкнул обеими руками Мамлея и Топейку вперед и сам пошел за ними по дороге в лес.

—      Верни его! — крикнул Туге Атлаш,—Такое непослушание...

—      Пусть идет. Он не мальчик. Да как я могу наказывать сына, если он говорит правду. Несогласно мы живем, старики. Плохо живем.

—      Ты жени его, Туга,— посоветовал старый Атлаш.— Сейчас ему силу девать некуда. А обзаведется семьей...

—      Довольно грешить, старики,— произнес Аптулат, который по воле людей окрестных селений много лет был картом — служи¬телем богов.— Жертвы до сих пор стоят в роще. Боги долго могут ждать их, но могут и разгневаться.

Аптулат открыл ворота священной рощи, и люди вошли туда, чтобы начать приношение жертв. У карта Аптулата шесть помощ¬ников. Они разошлись и развели семь костров. Около первого встал Аптулат, ему подвели жертвенного коня. У второго костра поставили корову, у третьего — барана. У остальных костров дру¬гая живность: каждому божеству — свое. Вокруг костров разост¬ланы сукна, на них бураки с пивом, мед и пироги.

Вспыхнули жертвенные костры, Аптулат поднял на вытянутых руках широкую деревянную чашку с пивом и заговорил с духом огня:

—      Тулводыж-тулмазе! У тебя ноги длинные, горячие. Сам ты тоненький, гибкий. Язык у тебя бойкий. А мы люди малые, мы, как дети, ползающие под дымом, и не знаем, как ладно обратиться к богу. Может быть, что нужно сказать раньше, а мы скажем после, дай нам ума, а лучше всего ступай сам и скажи кереметям, что мы обещали им в жертву лошадь, корову, барана и многое другое, и вот сегодня мы принесли обещанное. Пусть примут они!

—      Пусть примут они! — воскликнули люди, стоявшие на коле¬нях перед зажженными свечками.

Карт выпил пиво, налил в чашку чистой воды и подождал, по¬ка Тулводыж добежит до божества, принялся узнавать — угодны ли жертвы.