- Я не “встречаюсь” с Нитой, - проворчал Кит сквозь сжатые зубы. - И касательно вкуса, уж чья бы корова мычала. Мультики про Тома и Джерри? Лучше бы тебе помолчать.

- Я просто жду, пока начнется “Road Runner”, - сказала Кармела, ее голос звучал одновременно жалостливо и высокомерно. - Символ невинности, бесконечно преследуемый банальностью зла.

Кит вернулся к своим хлопьям.

- Хотел бы я, чтобы зло, с которым я борюсь, было бы менее банальным, - пробормотал он с набитым ртом. Любимый инструмент Одинокой Силы, энтропия, нанес ему удар прямо в собственном доме: его кукурузные хлопья отсырели.

Смирившись, он сел на стул и все-таки принялся их есть. Спустя некоторое время Кармела прошла в кухню и сунула голову в холодильник.

- Что, прогуливаешь сегодня, а?

- Угу, важные “дела”, - он проглотил последнюю ложку хлопьев и направился к раковине, чтобы сполоснуть миску. - И я не “ломал” телевизор, в любом случае.

- Да, за исключением того, что в нем неожиданно появился по меньшей мере гигамиллиард каналов, - сказала его сестра. - Предыдущий был даже на понятном языке. Там продавалось нечто вроде зелья вечной молодости, - она прервала тираду, чтобы полюбоваться на свое отражение в темном стекле микроволновки, - когда-нибудь может пригодиться.

- Тебе придется подрасти, прежде чем фонтан вечной молодости сможет принести тебе хоть какую-нибудь пользу, - сказал Кит, запихивая миску и ложку в посудомоечную машину, - да и к тому же, гораздо лучше для тебя будет обзавестись фонтаном с мозгами.

Следующие несколько минут Кит провел, удирая по всему дому от сестры, колотящей его журналом для фанаток мальчиковых групп. Он мог бы сразу телепортироваться, но решил не портить ей настроение. Наконец, когда пробило восемь тридцать - самое позднее время, когда она могла выйти и еще успеть на занятия - Кармела схватила свою сумку с учебниками и вышла через заднюю дверь.

- Пока-пока, - сказала она, - не дай монстрам или еще кому похуже съесть себя.

- Окей, попробую избежать этого.

Дверь захлопнулась. Кит же направился за Учебником, размышляя, что все могло быть гораздо хуже для него. Совместное проживание с сестрой, считающей волшебство причудой или источником неприятностей, принесло бы немало трудностей, заставив его таиться в своем собственном доме, скрывать, кем он является на самом деле.

Но очень много людей так и живет, подумал он, направляясь в свою комнату, чтобы взять Учебник, лежащий на столе. Он осторожно обошел вокруг Понча, вытянувшегося во весь рост на плетеном овальном коврике возле кровати Кита и все еще сладко спящего. Их семьи просто не смогли им поверить или же встретили эту идею в штыки.

Мысль о том, что можно рассказать кому-то из своих друзей и близких о том, что ты волшебник, а затем обнаружить, что он не может справиться с этим, и ему придется стереть память, заставила Кита содрогнуться. Мне повезло. Не то чтобы они не были поражены вначале, но все же мама и папа смогли преодолеть это. Равно как и Хелена.

Когда он решил раскрыть свою тайну, его старшая сестра вызывала больше всего беспокойства.

Хелена сначала не приняла это всерьез: она просто не поверила ему. Но когда Кит начал постоянно пользоваться волшебством в пределах дома, Хелена сочла, что он заключил сделку с дьяволом. Потом она успокоилась, когда заметила, что Кит без каких-либо проблем ходит в церковь вместе с остальными членами семьи, а когда Кит сумел объяснить сестре, что Одинокая Сила, какой бы облик Она себе ни избрала, никогда не войдет в число его друзей, Хелена смогла слегка расслабиться. Но христианские опасения Хелены сменились своего рода стыдом за Кита, который ей было так же трудно переносить, как и если бы он был закадычным приятелем вселенского зла. Когда она поступила в колледж и уже не могла видеть каждый день, чем занимается Кит, их отношения вернулись на нормальную колею, если отношения на расстоянии можно считать нормальными.