– И со мной происходит то же самое, – отозвался Ирам.

То же самое, похоже, происходило и со всеми остальными. Казалось, что весь зал обволокло такое же темное облако, что и несколько секунд назад. Собравшиеся дворяне стояли, пошатываясь, как будто все вдруг заснули или у них помутилось сознание. Некоторые бормотали что‑то нечленораздельное.

А затем наваждение рассеялось также внезапно, как и возникло. Септах Мелайн, не веря своим глазам, наблюдал за происходящим.

Корсибар твердыми шагами прошел в глубину зала и остановился на ступенях великого трона, стоявшего рядом с престолом понтифекса. Великий трон предназначался для короналя, когда тот находился в Лабиринте с официальным визитом. Принц Корсибар уверенно взял у хьорта Хджатниса корону Горящей Звезды и теперь кончиками пальцев обеих рук легко держал изящную светлую королевскую диадему. По бокам его, словно почетный караул, вызывающе глядя на остальных присутствующих, стояли Фархольт, Фаркванор, Навигорн Хокмарский и Мандрикарн. Две головы Санибак‑Тастимуна возвышались прямо за спиной графа Фаркванора, совсем рядом с принцем.

Лорд Конфалюм казался совершенно ошеломленным происходящим. Его лицо было мертвенно бледным, глаза остекленели, рот приоткрылся. Он сделал несколько неуверенных шагов по направлению к сыну, беспомощно воздев в отчаянии руки и переводя взгляд попеременно то на Корсибара, то на пустую подушку, где еще недавно покоилась корона. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова – с его губ срывалось лишь бессвязное хриплое бормотание.

– Что ты делаешь? – наконец смог выдавить из себя корональ, протягивая дрожащие руки к сыну.

– Понтифекс мертв, отец. Теперь понтифекс – ты, а я – твой корональ.

– Ты – что? – переспросил Конфалюм.

Прежде чем произнести эти слова, ему пришлось несколько раз с усилием перевести дух, и хриплый скрежет его дыхания эхом отозвался в дыхании множества людей, столпившихся в зале. Лорд Конфалюм походил сейчас на человека, сраженного одним‑единственным ударом. Поникнув головой, опустив плечи и бессильно свесив руки, он молча застыл перед сыном. Куда делись сила и власть могущественного короналя? В этот момент он утратил их полностью; по крайней мере, так казалось со стороны.

Корсибар величественным жестом воздел руки в сторону остолбеневшего отца.

– Славьте все его величество понтифекса Конфалюма! – закричал он во весь голос. Этот крик, пожалуй, можно было услышать и в Замке на Горе. – Славьте все понтифекса Конфалюма!

– Слава его величеству понтифексу Конфалюму! – присоединились к нему большинство присутствующих. Хор голосов звучал нестройно, так как многие еще до конца не осознали последнюю новость.

Тогда Фархольт голосом, от которого пошатнулись каменные стены, взревел:

– Все славьте его высочество короналя лорда Корсибара! Корсибар! Корсибар! Лорд Корсибар!

Воцарилась тишина, но спустя секунды множество глоток завопили: «Корсибар! Корсибар!». Промолчали лишь несколько человек, которым, явно, было очень трудно выполнить требование Фархольта.

– Корсибар! Лорд Корсибар!

Плавным торжественным движением Корсибар высоко поднял корону Горящей Звезды, задержал ее в таком положении, чтобы показать всем, а затем возложил себе на голову. После этого он опустился на место короналя и холодным жестом предложил отцу занять стоявший рядом трон понтифекса.

– Вы глазам своим верите? – негромко спросил Септах Мелайн.

– Боюсь, что приходится, – ответил граф Ирам. – Взгляните туда.

В зал входили новые люди, множество стражников короналя, которые, вероятно, собрались у входа в то время, когда сознание присутствовавших было окутано темным облаком.