– Могу ли я задать вопрос вашему величеству? – спросил Мандрикарн, в свою очередь приближаясь к Корсибару.

– Нет, нет, не «ваше величество», – прервал его Фаркванор, – а «ваше высочество». Обращение «ваше величество» применяется только к понтифексу.

– Сто тысяч извинений, – подчеркнуто церемонно произнес Мандрикарн, с недовольным видом выпрямляясь во весь рост. Широкоплечий, крепкий, пропорционально сложенный Мандрикарн внешне походил на самого Корсибара, и сейчас он с явным раздражением хмуро посмотрел сверху вниз на тощего маленького Фаркванора. Затем он снова повернулся к Корсибару: – Могу ли задать вашему высочеству вопрос?

– Ну конечно, Мандрикарн.

– Что мы будем делать с Играми?

– Мы, безусловно, продолжим их с того момента, на котором они прервались. Но сначала со всей роскошью и великолепием, на какие только способно это мрачное место, устроим похороны старику Пранкипину, а затем, полагаю, нечто вроде формальной церемонии коронации для моего отца и меня. А затем…

– Если вы позволите, мой лорд… – прервал его Мандрикарн.

И Фаркванор и Корсибар удивленного вскинули на него глаза: еще бы, ведь перебивать короналя на полуслове было просто немыслимо. Но Корсибар быстро улыбнулся, чтобы показать, что не считает это нарушением этикета. Все они совсем еще новички в таких делах, и слишком рано требовать от них строгого соблюдения протокола.

Корсибар знаком велел Мандрикарну продолжать.

– Мне пришло в голову, ваше высочество, что, возможно, разумнее было бы отказаться от проведения оставшейся части Игр и как можно скорее отправиться в Горный замок. Мы можем устроить сколько угодно игр, как только окажемся там. Мы не имеем ни малейшего представления о том, каким будет следующий ход Престимиона, мой лорд. Если он возвратится в Замок раньше нас и опротестует ваше право на трон…

– Вы думаете, что Престимион на это способен? – спросил Корсибар. – Я так не считаю. Он уважает закон, а согласно закону, я теперь корональ.

– И тем не менее, мой лорд, – возразил Мандрикарн, – я, конечно, полностью согласен с вашим мнением, мой лорд, но если он решит бросить вам вызов на том основании, что сын короналя не может наследовать трон своего отца…

– Это не закон, – резко прервал его Фаркванор. – Это всего лишь прецедент.

– Прецедент, который за семь тысяч лет обрел силу закона, – возразил Мандрикарн.

– Тут я согласен с Фаркванором и его высочеством, – вмешался Навигорн Гоикмарский. – Существует прецедент, согласно которому корональ выбирает и утверждает своего преемника. Престимион может доказывать, что элемент выбора со стороны лорда Конфалюма мог быть неверным, но утверждение состоялось: ведь Конфалюм охотно сел на трон рядом с коронованным лордом Корсибаром…

– Охотно? – переспросил Фаркванор.

– Хорошо, скажем, более или менее охотно. Но он не высказал никакого протеста по этому поводу и таким образом продемонстрировал признание лорда Корсибара.

После этих слов Навигорна в комнате началось перешептывание – не столько из‑за их содержания, сколько из‑за того, что он вообще их произнес, Темноволосый мускулистый Навигорн был силен и необыкновенно вынослив, славился как прекрасный охотник, но никогда прежде не демонстрировал особых способностей к абстрактным рассуждениям. Как, впрочем, и Мандрикарн. Корсибар прикрыл лицо ладонью, чтобы никто не заметил вызванную этим спором улыбку Неужели смена власти превратит его грубых и бесцеремонных товарищей по охоте в ученых законников?

– Однако, – свирепо сверкнув глазами из‑под густых бровей, вступил в разговор Фархольт, – наше толкование закона и мнение Престимиона о нем могут и не совпасть.