Как я ни старался, я не смог найти ответ, но бросил поиски, радуясь, что остался невредим и выглядел неплохо.

– Ребята очень сожалеют, что потревожили ваших знакомых... – (Честно сказать, мне так совершенно не казалось.) – И я уверен, что такое больше не повторится. – Викарий бросил на каждого «панка» угрожающий взгляд и велел им идти своей дорогой, и поживее.

Они побрели прочь, причем Майлес (Майлес? Неужели его так и звали?) оставлял за собой дорожку из капель крови. Меня позабавило, что маленький человечек вроде викария смог произвести на них такой успокоительный эффект, и уже не в первый раз я убедился, что сельская жизнь значительно отличается от городской.

Джилли и ее подруга собрали покупки и сложили в машину, и я заметил, что священник смотрит на них с плохо скрываемым презрением.

– Спасибо за помощь, – сказал я ему. – А то я уже начал терять самообладание.

Он посмотрел на меня, и как в выражении его лица, так и в голосе ощутилась очевидная враждебность:

– Да, конечно, такие инциденты прискорбны. Однако мне действительно хотелось бы, чтобы ваши люди... – И опять он оставил предложение незаконченным.

Справившись со своей работой, Джилли подошла ко мне, пока ее подруга закрывала заднюю дверь.

– О, Майк, как нам вас отблагодарить? Мы с Сэнди так перепугались!

– Это просто щенки, – скромно ответил я.

– Бандиты, – поправила она, и я только пожал плечами, не желая распространяться на эту тему.

К нам присоединилась другая девушка, Сэнди; мне показалось, что ее все еще трясет.

– Вы Майк? – спросила она. – Мне рассказывали про вас и Мидж. Надеюсь, вам удалось обустроиться в Грэмери.

Викарий как будто пересмотрел свое отношение ко мне.

– Так вы – та пара, что поселилась в коттедже Флоры Калдиан?

– Половина пары, – признал я.

Он тут же с распростертыми объятиями шагнул мне навстречу.

– Тогда разрешите мне пригласить вас в наш приход и попросить у вас извинения, что я до сих пор не выбрался навестить вас и вашу почтенную супругу. Конечно, я слышал, что вы приехали, но мои пастырские обязанности в последнее время не отпускали меня. Я намеревался...

Я пожал ему руку, уже привыкнув к его незаконченным фразам и извинениям.

– Все в порядке. Мы сами были немного заняты. Меня зовут Майк Стрингер.

– Питер Сиксмит. – Он сжал мою руку. – Преподобный Сиксмит.

– Нам пора возвращаться, Майк, – прервала его Джилли. – С вашей стороны было так любезно выручить нас – надеюсь, вы позволите нам вернуть долг.

– Не вижу проблем, – сказал я, теперь немного смущенный (и тем не менее довольный собой). – Да и возвращать‑то нечего. Я рад, что оказался тут. Скоро увидимся, да?

– Обязательно.

Я не считал это приглашением. К моему удивлению, обе девушки, перед тем как сесть в машину, поцеловали меня в щеку. Викарий и я отошли в сторону, пока Джилли выруливала со стоянки, а выезжая, она помахала рукой из окна.

– Мистер Стрингер, – сказал преподобный Сиксмит, напустив на свое мальчишеское лицо серьезность, – вы... м‑м‑м... вы хорошо знакомы с этими людьми?

Я нахмурился.

– Не совсем. Джилли и двое ее друзей заезжают к нам время от времени. Они очень общительны.

– Да. Да. – Слова у викария вырывались, будто он обдумывал последствия. – Скажите, вы не будете возражать, если завтра я навещу вас? Знаю, надо было сделать это раньше, но, как я уже объяснил...

Я поколебался. Религиозность не входила в список моих добродетелей – во всяком случае, организованная религиозность, – и я не мог представить себя регулярно посещающим воскресную службу.