Ну я как-то пошел и повстречал того урку, который

мне "помогал"  в СИЗО, не покладая рук и ног, вкус чьих ботинок я

помню до сих пор. Видимо, менты пустили его отдохнуть от хорошего

поведения.

В торговом центре на Васильевском встретились, я там

порошковым супом, цепочкой для унитаза и водопроводным краном

разжился.  При этом мне показалось, что "земляк" меня не

заметил.  А я вот его взял на мушку.

И когда уголовник взял приличный портвейн, откуда-то из моего

мозжечка постучалась агрессивная мысль. Возьми-де, Саша, кран,

заверни его в приобретенную ранее газету "Правда" и получившимся

украшением угости приятеля по кепке, так сказать, верни излишки.

Появившись под видом обычной мысли, этот порыв

скользнул вниз, в сердце -- обиталище души, оброс там сильными

эмоциями, как ежик иголками, и показался достойным воплощения в

жизнь.

Короче я поддался соблазнительной мысли.  И вооружившись краном,

да еще цепочкой от унитаза, принялся преследовать плохого

человека, несущего хороший портвейн.

Мой мучитель вышел из торгового центра, свернул на его

хозяйственный двор, где сейчас было пустынно, и вдруг двинул в

подвал...

Я, будучи по-прежнему на взводе, не отрывался.

Пять ступенек вниз и -- полутьма. Кругом ящики, упорядоченными

штабелями и беспорядочными россыпями.

Воздух, напоенный гнилью, звенит от комариных концертов.

Вражеские летуны повсюду, наглые, как пэтэушники после

выпускного бала.

Что тут понадобилось бандиту? Будет распивать в одиночке или

здесь место встречи с друзьями и единомышленниками?

В любом случая, огибая холмы пустой тары, я преследовал лютого

зверя в человеческом обличьи.  Всего несколько метров вглубь

подвала -- и сумерки стали тьмой со слабыми выбросами света из

каких-то щелей, а залежи ящиков обернулись лабиринтом. Вот и

чавканье башмаков моего недруга рассосалось во мраке, и огонек

его сигареты свернул за какой-то угол.

Потерялся...

К тому же в подвале полно воды после какой-то аварии...

Пожалуй, даже я не могу работать в такой свинской

обстановке. Хочется выйти.

И вот я пячусь назад, гордый, но растерянный, как Наполеон в

декабре двенадцатого года. И вдруг шлагбаум. На моем горле

устраивается чей-то ремень и начинает душить.

Я даже не сразу поверил, что так все паршиво обернулось. Но

башка сразу опухла, как мяч под каблуком. Честно говоря, все

было как во сне типа "кошмар", я даже не испугался.

Не испугался, каблуками топнул насильника по сводам стопы, а

потом смял ему локтем, наверное не слишком здоровую печень. Ему

бы сейчас не обращать на это внимания, да и додавить меня, но

его злой вспыльчивый нрав взял свое.

Удавка ослабела, видно, уголовник стал держать ее одной рукой, а

второй, увенчанной чугунным кулачищем, решил долбануть мне по

затылку. Но я нырнул вниз и вбок, потому-то бронебойный кулак

только скользнул по моей шапочке.

Взяв из положения "полуприсед" низкий старт, я высвободился и,

более того, рывком перелетел через какую-то кучу.  Я знал, что

разгневанный уголовник так просто не отпустит меня восвояси,

поэтому не побежал к выходу, а стал маневрировать во тьме.

Тропинки ветвились и петляли, пересекали груды гниющих

ящиков и уходили под воду.  Вскоре мрачная неизвестность

полностью проглотила меня.