что в целом организм коровы, а в частности ее матка, источают

волны жизненной силы, которые приведут к делению и

дифференциации клеток, даже если генетически они от другого

вида.

Гиреев взмахнул палочкой дистанционного управления и открылся один

из шкафов. Там стояла большая банка с заспиртованным

человеческим эмбрионом. Примерно пятимесячным. Если бы он рос

себе дальше, то наверняка сделался бы минотавром -- разведенные

в стороны глаза, копытца на ногах и хвостик четко указывали

на это.

-- А в других случаях, Александр, в коровьей матке развивались

человеческие эмбрионы как будто без отклонений от нормы. Но зато

они быстро погибали. Дольше всех протянул эмбрион, который был

назван "дядя Джо". Если честно, то в данном случае в коровью

яйцеклетку ученые подсадили клеточное ядро из тканей Иосифа

Виссарионовича, которые были особым образом сохранены в

Институте Жизненных Процессов, то есть в бальзамологической

лаборатории.

Гиреев открыл еще один шкаф и я увидел очень крохотного Сталина,

который благодаря рожкам и копытцам изрядно напоминал чертенка.

-- Таков был задел. Затем наш институт начал опыты как бы с

другого конца. Мы стали пересаживать клеточные ядра одних

животных в яйцеклетки других животных. В том числе и в

яйцеклетку человека. Никто не ожидал, что в последнем случае мы

достигнем максимального прогресса.

В матках женщин-испытательниц развивались эмбрионы различных

животных. Как ни странно мы потерпели неудачу с млекопитающими,

рептилиями и птицами -- иммунная система отторгала таких

зародышей.  Однако с примитивными животными типа червей,

моллюсков и некоторых насекомых мы достигли больших позитивных

результатов, особенно после того как стали применять стронциевую

стимуляцию. Да, паразитические беспозвоночные имели максимальную

совместимость с организмом человеком...  Уже в первый год

исследований случилось так, что эксперимент вышел из-под

контроля. Женщина так сказать внутриматочно родила целый выводок

пиявок и они буквально высосали ее. Эту испытательницу мы,

кстати, заморозили после смерти. Желаете взглянуть?

Гиреев направил свою управляющую палочку на большой холодильник.

Но я уже все представил и меня затошнило.

-- Ой, не надо. Я предпочитаю живых женщин.

-- Не надо, так не надо...  К концу восьмидесятых у нас

подобным образом было успешно выращено немало тварей, в том

числе скребней и онихофор с весьма неожиданными, но

многообещающими свойствами. Однако тут нагрянула реформа,

институт был вышвырнут из ГБ, его зашвыряло рыночными волнами...

и короче, несколько образцов ушло так сказать в естественную

среду обитания. С результатом их свободной эволюции

вы, Саша, одним из первых и ознакомились несколько месяцев

назад.

У меня сильно заныло под ложечкой.

-- Эти твари... частично люди?

-- Можно с некоторой натяжкой сказать, что да.  В их генОм

благодаря вирусным и бактериальным инфекциям попали чисто

человеческие гены.  В каком-то смысле они наши родственники, они

нас чувствуют -- я про квантовую телепортацию.  Многие наши

психические и социальные особенности вошли в их биологию.  Но об

этом после...  А институт наш выжил, стал акционерным обществом,

фирмой, концерном, перебивался с хлеба на воду, выращивал in

vitro <$F "в пробирке", то есть в искусственных условиях>

человеческие органы для американцев и кое-какую патогенную

микрофлору для иранских клиентов.