-- Знаете, я готов на вас работать,-- пытаясь укрепить голос,

сказал я Гирееву.

-- Конечно, конечно, вы на меня поработаете.-- не возражал

генеральный директор.

В одном боксе я увидел человека, который явно находился в коме,

к правой части его живота прилип какой-то кровавый студень. Я

не сразу понял, что это извергнувшаяся наружу печень, не

потерявшая однако связи с организмом. Печень была не только

огромной, но и ноздреватой. Из нее выползали весело настроенные

личинки типа В!

И этого бедолагу, по сравнению с которым Прометей был

счастливцем, похоже и не думали лечить никакими там

антипаразитарными препаратами. Однако в нем, судя по кислородной

маске и куче капельниц, поддерживали жизнь.  Но, судя по тьме

тьмущей датчиков, прилепленных и воткнутых в его тело, жизнь эту

поддерживали, чтобы наблюдать за ней.

От этой сцены я стух и обмяк. А тут мне для полноты программы

показали бокс с еще одним пациентом. Внутри него тоже жили

червяги. Так уютненько жили, что это, наверное, можно было бы и

симбиозом обозвать.

Этот подопытный даже не лежал, а ходил. Ходил все время. В углу

была поилка, из которой он беспрерывно пил. Ультразвуковой и

прочие сканеры вели беспрерывный мониторинг его организма.

Результаты сканирования интегративно выдавались на большой

компьютерный экран, располагающийся уже в коридоре.

На этом экране было представлено трехмерное послойное

изображение человека, а также несколько сечений. В его организме

развились какие-то новые органы, вероятно из человеческих

клеток, но уже обслуживающие личинок. Те вели себя довольно

аккуратно, не выедали печень и мозг, но занимали и использовали

примерно треть тела...

Подопытный человек был мне знаком. Коля Брундасов.

Теперь я понял, зачем нужна тележка с захватами на все

конечности. Чтобы я не бросился бежать, куда глаза глядят с

протяжным воем.

Поскольку я остался на своей каталке, то приметил, что есть

наблюдатели и с другой стороны бокса, где проходил другой

коридор. Наблюдатели относились к какой-то важной делегации.

Люди в военных мундирах, кажется, сирийских или иранских. Они

тоже интересовались червягами и Гиреев от них ничего не скрывал.

Этих представителей говенного южного режима, скорее

всего, тоже устраивал естественный ход вещей, и то, как червяги

"волей аллаха" расправляются с неверными.

А потом эта делегация проследовала дальше и появилась другая:

сплошняком наша. Здесь был сладкоголосый парламентский лидер по

фамилии Феноменский, и его друг известный банкир Дубинский, и

его как будто бы враг, леворадикальный политик Урканов.

Я оглянулся, собираясь спросить у генерального директора, не

Дубинский ли выделил тот мощный кредит, который позволил

подняться "Жизненной Силе" -- но Гиреева поблизости уже не было.

Рядом со мной находился только санитар мощного телосложения.

Ну да, Гиреев же говорил, что ему пора на совещание. А я даже

забыл спросить, когда меня отсюда выпустят. Хотя ответ Гиреева

можно предугадать.  Он бы сказал: "А зачем вам куда-то

торопится? Наша "Жизненная сила" -- это островок безопасности в

нынешнем таком неспокойном мире.

Кресло-каталка проехала по путепроводу в другой корпус, отчего

мне несколько полегчало. Я въехал в помещение весьма

приличного вида, напоминающий номер в четырехзвездочном отеле.

Экспериментальное назначение номера лишь угадывалось.