Диван, бездонные кресла, журнальный столик, стереоскопический

телек, абажур, занавески, кровать почти что цивильная --

правда с какой-то аппаратурой у изголовья.

Санитар отошел в сторону, уселся в кресло и стал читать журнал.

Освобождать от захватов он меня не собирался.

Звякнула, распахиваясь дверь, и вошла медсестра. Весьма

располагающего вида дамочка в легком халате, под которым

ничего кроме трусиков и лифчика. Начала она с укольчика в вену.

От которого мое сердцебиение сразу унялось. Легко стало на

сердце, в голове пусто. Я немножко понимаю во всякой дури. Это

был не транквилизатор или не только транквилизатор. А скорее

какой-то опиат, может быть морфий.

После этого захваты перестал держать мои руки-ноги. Я

мог гулять по комнате. Впрочем я гулял недолго, а лег и заснул.

Последнее, что я почувствовал -- это умелые длинные пальцы

медсестры на своем пульсе.

Во сне мне было неодиноко.

Я видел мир, не имеющий горизонта, он был похож на пену,

какое-то бесконечное множество пузырей, больших и крохотных, в

совершенно непонятном масштабе. Где в пузыре звезда сидит, а где

букашка мелкая.  И тем не менее, этот мир немного напоминал

человеческие легкие, он даже трепетал и вибрировал.

Высь требовала от НАС не поклонения, а преданности. Высь

требовала от нас единства и взаимомыслия, но она же требовала от

нас исполнения своей отдельной судьбы -- во имя всех. Даже если

эта было жертвой. Высь давала судьбу как тяжелое задание. Но

кристалл владычества был наградой для каждого, для всех, кто не

предал. Его образ светился в голове каждого из нас. Впереди нас

ждало владычество над косным веществом, над смертью.

У нас были мудрецы, толкователи речений Выси. У нас были

вожди, военоначальники, указывающие пути, у нас были

толковые снабженцы, находящие пропитание и кров, у нас были

плодоносящие жены. И среди них несравненные святые матери.

Высь ставила общую задачу, а затем она дробилась на множество

частных велений, исполнение которых было беспрекословным.

Мы не мыслили, мы чувствовали, мы сопоставляли свои впечатления

и ощущения с велениями Выси.

Высь давала нам волю, с помощью которой мы управляли своей

жизненной силой.

Но наши впечатления могли повлиять на решения Выси.

Мы должны были, опираясь на теплую-влажную планету отправиться

вдаль, но Высь еще не решила, как поступить с ее обитателями.

Они, конечно, уже потеряли для нас свою ценность, мы узнали их

слишком хорошо, мы взяли от них все, что было нужно. И у многих

наших было впечатление, что надо пожрать всех теплых-влажных без

исключения.  Это казалось не только приятным, но и

правильным.

Еда -- друг. Нееда -- враг. Так выражал свое впечатление

вождь по имени Длинный Шип.

Но у некоторых наших складывалось впечатление, что

теплые-влажные до конца не познаны нами, что многие их пульсы

до сих пор сокрыты.  И что не надо торопиться со всепожранием.

Так изрекал вождь другой партии -- Дальноплаватель...

В этом сне я ощущал не только радость и энтузиазм паразита, но и

чувствовал себя дрожащей добычей, конвульсирующим

теплым-влажным, которого пожирает изнутри паразит.

Когда я проснулся, сердечная моя мышца трепыхалась так же

как и во время экскурсии по медицинским боксам, а в груди словно

образовалась тоскливая ноющая дыра.

Я находился в своем отельном номере, но меня плотно окружало

трое стокилограммовых санитаров.