Во сне я видел драконов. Или, может червяг-переростков далекого

будущего.  Они бродили по безбрежному пузырчатому миру, пыхкали

шаровидными огненными разрядами и дрались из-за самок.  Впрочем,

некоторые вскоре находили свою смерть в самочьих челюстях.

Кажется, я был одним из них.

Кстати, если кто-нибудь думает, что рыцари истребили драконов,

тот сильно неправ.  Истребила драконов сузившаяся кормовая база

-- и крысы, которые поедали кладки драконьих яиц.

А когда проснулся, на груди моей сидел червяга. Я, несмотря на

все потуги, не мог пошевелить ни одним членом, а голова гудела от

интоксикации.  Судя по положению яйцевода, матка уже отложила в

мой желудочно-кишечный тракт свои яички, из которых вскоре

должны были появиться личинки типа А, а уже из них страшные

мелкие и ужасные лярвы типа B.

И тогда Гирееву и его команде станет ясно, насколько личинка

типа D конкурентна личинкам типа B. Вот такую работенку

предстоит мне исполнить для Филиппа Михайловича.

Я не только по маковку в дерьме, но и набит весь дерьмом

изнутри. И дерьмо это живое. Я просто кокон, мешок, который

вот-вот надуется, будет прогрызен и лопнет.

Матка срулила в сторону, но недалеко. Она наблюдала за мной

левым глазом. А правым наблюдала за всем остальным пейзажем,

отростки ее быстро шевелились, кончик хвоста был приподнят --

признак готовности к атаке.

Я попробовал разобраться со своим положением, несмотря на

обездвиженность.

Я лежал на гладкой твердой, однако несколько искривленной

поверхности.  Я не был связан, но сигналы от мозга не проходили

к конечностям, как ни старайся. Таким образом, я был

полностью обезврежен.  Лишь только веки и отчасти лицевые

мускулы слушались меня.  Дышать было непросто, я чуть не

запаниковал на предмет близкого удушья, но вовремя сообразил,

что давно бы задохнулся, если бы мои легкие не продолжали

свою работу.

Я мог крутить глазами и я ими покрутил. Помещение было не

слишком понятной формы, с довольно волнистым полом, складчатыми

стенами, перегороженное невысокими ширмами. С потолка светило

несколько тусклых светильников и я понял, что большая часть их

излучения приходится на инфракрасный диапазон. Воздух был

жаркий, тяжелый и душный. Наверное из-за повышенного содержания

влаги и углекислого газа. Кое-где били небольшие фонтанчики и

вода стекала по сети узких каналов в три небольших бассейна.

Здесь было немало червяг, хотя они и не бросались в

глаза. Кто укрывался за ширмами, кто лежал во впадинах пола, кто

плавал в бассейне. Червяги как будто не проявляли особого

интереса ко мне, даже матка словно бы задремала. А если и

проявляли, то не показывали вида и просто ждали чего-то.

От этого показного равнодушия мне как-то легче не стало.

Не чего-то они ждут, а развития личинок типа А, их

инцистирования, выхода в полости моего тела личинок типа B, ну и

всего остального.

Монстры не торопятся, они не тратят силы зря, ни одной

килокалории напрасно.  Все калории, граммы, килограммы, нервы,

жизнь буду расходовать только я.

Я почувствовал в себе ворошение -- наверное, это было чисто

нервным, плацебо так сказать. Максимум, что я мог сейчас

почувствовать на самом деле -- это сонливость, головную боль,

тяжесть в мозгах.  Впрочем, и сонливость была умеренной, и башка

средней чугунности. По сравнению с прошлым разом, мой организм

оказался более устойчивым -- вернее приспособился.