– И в какой же степени теперь, по твоему мнению, я стал персоной нон грата?

– Никто ничего не сказал. Где, между прочим, ты находишься? На заднем плане я слышу шипение кофейной машины.

– У меня утренний перерыв, начальник. Только и всего. А вообще я копаюсь в послужном списке Хердмана.

– Ты знаешь, что с этим я потерпел фиаско?

– Не переживай, Бобби. Я еще не помню случая, чтобы чье‑нибудь личное дело командование ОЛП отдало без ожесточенной борьбы.

– Как же тебе удалось заполучить дело?

– Окольными путями. Так можно выразиться.

– Не собираешься просветить меня поподробнее?

– Не раньше, чем обнаружу что‑нибудь.

– Знаешь, Джон, угол расследования теперь несколько меняется.

– А если перевести это на простой английский?

– Вопрос «почему» теряет свою актуальность.

– По сравнению с куда более значимым вопросом о наркотиках? – догадался Ребус. – Так что в моих услугах ты больше не нуждаешься, Бобби, и мою часть расследования собираешься прикрыть?

– Это не мой стиль, Джон, как тебе известно. Я хочу сказать, что расследование может уплыть из моих рук.

– А Клеверхаус в клубе моих поклонников не числится?

– И даже не рассматривается как кандидатура.

Ребус задумался. Молчание нарушил Хоган:

– По тому, как обстоят дела сейчас, я вполне мог бы попивать с тобой кофеек.

– Тебя ограничивают в действиях?

– Переводят из рефери в четвертого запасного.

Ребус не мог не улыбнуться такой метафоре: Клеверхаус в качестве рефери, а Ормистон и Уайтред – как судьи на линии.

– А еще что нового? – спросил он.

– Яхта Хердмана. Та самая, где были найдены наркотики. Похоже, что, покупая ее, он большую часть суммы заплатил наличными, а точнее, долларами, интернациональной валютой, не совсем законной внутри страны. За прошлый год он несколько раз ходил на ней в Роттердам, что пытался утаить.

– Хорошенькое дело!

– Клеверхаус думает, что здесь не обошлось и без порнографии.

– Кто знает этого Хердмана. Чужая душа потемки, если не сказать – сточная канава.

– И может статься, он не далек от истины: такие места, как Роттердам, наводнены самым жестким порно. А наш друг Хердман оказался тем еще фруктом.

Ребус прищурился:

– В каком смысле?

– Мы взяли его компьютер, когда были у него дома, помнишь? – Ребус помнил: ко времени первого его посещения квартиры Хердмана компьютера там уже не было. – Экспертам в Хоуденхолле удалось выделить сайты, которые он посещал. Множество этих сайтов предназначалось любителям подсматривать.

– Ты имеешь в виду вуайеристов?

– Именно. Мистер Хердман любил наблюдать. И как тебе такая подробность: некоторые из сайтов родом из Нидерландов. Хердман расплачивался за них с помощью кредитной карточки.

Ребус глядел в окно. Начался дождь – мелкий и косой. Прохожие наклоняли головы и убыстряли шаги.

– Ты слышал когда‑нибудь, чтобы порнобарон платил за проглядывание продукции, а, Бобби?

– Я вообще не знал, что есть такая штука.

– Есть, есть, уж поверь мне… – Ребус помолчал, потом прищурился. – Ты проглядывал эти сайты?

– По долгу службы мне полагается знакомиться с уликами.

– Опиши‑ка мне их.

– Тебе нравятся такие дешевые зрелища?

– За ними я отправляюсь к Фрэнку Заппе. Ну, сделай мне одолжение, Бобби!

– Девушка сидит на кровати, в чулках с подтяжками, и всякое такое, а ты пишешь ей, чего ты хочешь, чтобы она сделала.