– Дэйви, – сказал он, дружески кладя руку на плечо молодого человека, – давай‑ка пройдемся, хорошо? Хочу рассказать тебе кое‑что о парне, которого мы сейчас с тобой допросим. – Он помолчал. – И захвати‑ка лучше свою записную книжку.

Однако через двадцать минут после начала допроса, когда Боб еще не перешел к частностям, в дверь постучали. Ребус открыл дверь – там стояла женщина в полицейской форме.

– В чем дело? – спросил Ребус.

– Вас просят к телефону. – Она махнула рукой в сторону приемной.

– Но я занят.

– Это инспектор Хоган. Он говорит, что это срочно и что позвать вас требуется при всех обстоятельствах, если только вы не на операционном столе.

Ребус невольно улыбнулся:

– Он так и сказал?

– Так и сказал, – эхом откликнулась женщина.

Ребус вернулся в комнату сказать Хиндсу, что ненадолго отлучится. Хиндс выключил аппаратуру.

– Тебе что‑нибудь нужно, Боб? – спросил Ребус.

– Думаю, мне нужен адвокат.

Ребус внимательно посмотрел на него.

– Он будет также и адвокатом Павлина, да?

Боб обдумывал эти слова.

– Нет, наверное, пока не надо, – сказал он.

– Пока не надо, – согласился Ребус и вышел.

Сказав женщине, что знает, как пройти в приемную и без нее, он прошел через открытую дверь к коммутатору и взял лежавшую на столе телефонную трубку.

– Алло?

– Господи, Джон, ты что, в монастырь удалился, что ли? – тон у Бобби Хогана был явно недовольный. Перед глазами Ребуса маячили экраны – чуть ли не с десяток видов Сент‑Леонарда снаружи и внутри с разных наблюдательных точек; каждые тридцать секунд изображения менялись, так как переключались камеры.

– Чем я могу помочь, Бобби?

– Эксперты в лаборатории наконец‑то позвонили насчет выстрелов.

– Да? – Ребус поморщился: он ведь намеревался позвонить им еще раз.

– Я собираюсь туда и вдруг вспомнил, что проезжаю мимо Сент‑Леонарда.

– Они что‑то нарыли, правильно, Бобби?

– Говорят, что картина странная и немного загадочная… – Хоган осекся. – Ты это знал, да?

– Ну не то чтобы знал… Их смущает что‑то в траекториях, верно? – Ребус взглянул на один из экранов. Там было видно, что в здание входит главный суперинтендант Джилл Темплер. Она несла портфель, а с ее плеча свисала какая‑то, по виду тяжелая, сумка.

– Ты прав. Кое‑какие… ненормальности.

– Ненормальности… Хорошее слово. Под него можно подвести множество грехов.

– Я подумал, может, ты хочешь поехать со мной?

– А что говорит Клеверхаус?

Молчание в трубке. А затем негромкое:

– Клеверхаус ничего не узнает. Позвонили мне.

– Почему же ты не доложил ему, Бобби?

Опять молчание.

– Не знаю.

– Может, это дурное влияние одного сотрудника?

– Может быть.

Ребус улыбнулся.

– Подхвати меня, когда соберешься, Бобби.

В зависимости от того, что скажут эксперты, у меня тоже могут оказаться к ним вопросы.

Открыв дверь туда, где сидели Хиндс с Бобом, он поманил Хиндса в коридор.

– Подожди минутку, Боб. Мы сейчас. – И прикрыв дверь, он повернулся лицом к Хиндсу. Руки его были скрещены на груди.

– Мне надо в Хоуденхолл. Приказ свыше.

– Хотите посадить его в камеру, пока вы не…

Но Ребус замотал головой, даже не дослушав:

– Нет, я хочу, чтобы ты продолжал допрос без меня.