– Может, мне…

– Пожалуйста. Выбирай любую.

– Этот спектакль, что мы смотрели. Вы говорили, что книжка такая есть?

Ребус повернулся к нему:

– Да, есть, но на полке ты ее не найдешь.

Секунд пятнадцать Боб вслушивался в звенящую тишину, потом сдался:

– Простите, я, наверное, мешаю, – сказал он, все еще не прикасаясь ни к одной книге, по‑видимому, считая их драгоценностями, которыми можно любоваться, а брать в руки – нельзя.

– Ничуть. – Ребус встал. – Подожди‑ка минутку. – Он прошел в холл, отпер кладовку. Там высились чуть ли не до самого потолка горы картонных коробок. Он снял с полки одну – старый хлам, игрушки его дочери – куклы, коробочки с красками, какие‑то открытки, морские камушки. В голову полезли мысли об Аллене Реншоу, об узах, которые должны были связывать их, но оказались столь непрочными. Аллен с его коробками фотографий, его чердак, полный воспоминаний. Ребус поставил на место коробку и снял с полки следующую. Там лежали старые детские книжки: подарки фирмы «Ледиберд», книжки с исчерканными или порванными бумажными обложками, а среди них некоторые особенно любимые – в твердых переплетах. Да, вот она: зеленый супер, желтый корешок с изображением мистера Джабса. Кто‑то пририсовал к нему слова «пиф‑паф», вылетающие из его рта. И опять явилась мысль об Аллене и вспомнилось, как он разбирал фотографии, пытаясь понять, кто где изображен, вглядываясь в лица давно ушедших людей.

Ребус поставил коробку на прежнее место, запер кладовку и отнес книгу в гостиную.

– Вот, возьми, – сказал он, протягивая ее Бобу. – Здесь ты найдешь то, что мы пропустили в первом акте.

Боб, казалось, обрадовался, но взял книгу опасливо, словно не очень хорошо знал, как с ней обращаться. После чего он удалился к себе в комнату.

Ребус опять вернулся к окну и постоял там, вглядываясь в темноту, думая о том, уж не пропустил ли он чего – не в спектакле, а раньше, с самого начала расследования.

День седьмой

Среда

23

Проснулся он, когда уже ярко светило солнце. Взглянув на часы, кубарем скатился с кровати, умылся, потом наскоро побрился электробритвой. Прислушался, не встал ли в спальне Боб. Тишина. Он постучал в дверь, подождал, потом, пожав плечами, отправился в гостиную. Набрал номер лаборатории. По‑прежнему никто не ответил.

– Вот лентяи паршивые!

Кстати о лентяях… На этот раз он сильнее постучал в дверь Боба и приоткрыл ее – пора явиться на свет божий! Шторы были раскрыты, постель пуста.

Тихонько ругаясь на чем свет стоит, Ребус вошел в комнату. Но спрятаться в ней было попросту негде. На подушке лежала книга «Ветер в ивах». Ребус пощупал постель – как ему показалось, еще теплая. Заглянув в холл, он увидел, что дверь защелкнута иначе. Надев башмаки и куртку, Ребус вышел на разведку. Боб, несомненно, первым долгом отправится за автомобилем. После чего, если в голове у него есть хоть капля мозгов, он улепетнет на юг. Вряд ли у него имеется паспорт. Ребус пожалел, что не записал номер его водительской лицензии. Найти, конечно, можно, но это займет время…

«Не распускаться!» – сказал он себе. Он вернулся в комнату, где ночевал Боб, взял в руку книжку. Боб использовал форзац в качестве закладки. Зачем бы ему это делать, если он… Открыв входную дверь, Ребус вышел на площадку. Кто‑то шаркал вверх по лестнице.

– Я вас не разбудил? – спросил Боб и поднял к глазам Ребуса пакет с покупками. – Вот: чайные пакетики, молоко, четыре булочки и сосиски.