Парик был изготовлен с не меньшим мастерством. Он не был в том пышном стиле, который так любил сам мистер Эглантайн, — как выражался парфюмер, это была «простая и скромная шевелюра».

— Можно подумать, мистер Вулси, что они всю жизнь росли у вас на голове, никому и в голову не придет, что это не ваш естественный цвет (мистер Вулси покраснел). Теперь вы выглядите на десять лет моложе, и не вздумайте больше напяливать ваше воронье гнездо.

Вулси посмотрел в зеркало и тоже остался доволен. Соперники пожали друг другу руки и тотчас же стали друзьями, а парфюмер от полноты чувств рассказал портному о своих планах на завтрашний день и пригласил его отобедать вместе со всеми в «Звезде и Подвязке», предложив Вулси место в коляске.

— А может, хотите поехать верхом? — с необыкновенно важным видом спросил Эглантайн. — Снэффл посадит вас на лошадь, и если вы захотите, мы можем поехать по обе стороны коляски.

Но Вулси скромно признался, что он плохой наездник, и с радостью принял предложенное ему место в коляске с условием, что половину всех расходов на эту увеселительную поездку он возьмет на себя. Его предложение было принято, и джентльмены расстались с тем, чтобы вечером встретиться в клубе, где все были поражены установившимся между ними дружеским тоном.

Вечером в клубе мистер Снэффл повторил мистеру Вулси предложение парфюмера, заметив, что раз Эглантайн собирается ехать на «Императоре», то и Вулси непременно должен ехать верхом. Но портной снова отказался, смиренно признавшись, что ему еще никогда не приходилось садиться на лошадь и что он во всех отношениях предпочитает верховой езде коляску.

С этого вечера в клубе за Эглантайном твердо укрепилась репутация «щеголя».

В воскресенье ровно в два часа дня оба кавалера предстали у дверей «Сапожной Щетки», чтобы встретить двух улыбающихся дам.

— Ах, боже мой! Мистер Эглантайн! — вскричала мисс Крамп, совершенно ошеломленная его видом. — Я еще никогда в жизни не видела вас таким красивым!

Услышав такой комплимент, мистер Эглантайн чуть было не бросился к ней на шею.

— Ах, мама, что же это случилось с мистером Вулси! Он сегодня точно помолодел на десять лет!

Миссис Крамп согласилась с мнением дочери; Вулси галантно поклонился, и оба джентльмена обменялись взглядами, выражавшими самое искреннее расположение.

День был превосходный. Эглантайн в сдвинутой набекрень шляпе, упершись левой рукой в бок и откинув голову, величественно трусил на своем покачивающемся седле-кресле; всякий раз как «Император» обгонял коляску, он оборачивался и с высоты поглядывал на Морджиану. Проезжая мимо Эбенезерской капеллы, из которой доносилось пение прихожан, «Император» чуть повел ушами, но в остальном все шло как по маслу; к тому времени, как общество добралось до Ричмонда, мистер Эглантайн не успел почувствовать ни малейшей усталости, ноги и руки его ничуть не затекли, и он приехал как раз вовремя, чтобы передать своего скакуна заботам кучера и предложить дамам руку, когда они выходили из коляски.

Нет нужды перечислять здесь все те блюда, которыми наслаждалось общество за обедом в «Звезде и Подвязке». Было бы большим заблуждением с моей стороны утверждать, что они не пили шампанского. Они веселились, как только могут веселиться четверо молодых людей в этом христианнейшем мире; застенчивое внимание парфюмера и мужественное ухаживание портного заставили Морджиану почти забыть о галантном капитане или, во всяком случае, совершенно не замечать его отсутствия.

В восемь часов они собрались ехать домой.

— Может быть, вы сядете с нами в коляску, — предложила Морджиана Эглантайну, подарив его самым нежным взглядом. — А на лошади поедет Дик.