И снова Чарли тупо уставился на него.

– Хорошо, – сказал Глухой, – проведем умножение. Девять умножить на восемь, умножить на семь, потом на шесть, на пять, на четыре и так далее до единицы. Девятью восемь равно семьдесят два. Семьдесят два умножить на семь равно пятьсот четыре. пятьсот четыре умножить на шесть равно три тысячи двадцать четыре. И так далее. Если перемножить все до конца, окажется, что существует триста шестьдесят две тысячи восемьсот восемьдесят возможных комбинаций из девяти цифр. Ответь же мне: существует ли вероятность – шанс – что кто-нибудь случайно угадает комбинацию цифр, открывающую наружную дверь? А другую комбинацию из шести цифр для внутренней двери? А еще третью комбинацию для самого сейфа?

– Нет никакого способа посчитать это, - сказал Чарли, покачивая головой.

– Есть, конечно, но на это может уйти вечность. Вот почему были придуманы кодовые замки.

– Вот почему была придумана Лизи, ты хотел сказать.

– Да, безусловно, – сказал Глухой, улыбаясь. – Для того, чтобы снабдить нас комбинациями.

– За что она и получает третью часть добычи, – сказал Чарли обеспокоенно. – Думаешь, это справедливо?

– Справедливо что?

– Что она получает треть.

– Без неё мы бы вообще не занимались этим.

– Да, точно, – сказал Чарли, – только не мы, а я.

– Я знаю.

– Ага, но ты только что сказал "мы бы занимались"...

– Один из нас должен оставаться снаружи, – сказал Глухой. – Ты это знаешь. – Он сделал паузу, а затем спросил – Ты бы предпочел, чтобы я был внутри?

– Ну, думаю, я лучше выгляжу в этой роли, – сказал Чарли.

– Именно.

– И все же.

– В чем дело, Чарли? – сказал Глухой. – Расскажи мне все, что тебя беспокоит. Не хочу никаких проблем ни сейчас, ни когда-то потом.

– Ладно, вот что меня беспокоит, – сказал Чарли. – Я в одиночку иду в хранилище с пушкой. Я в одиночку должен позаботиться о тех двух телках внутри. Ты ожидаешь снаружи, а Лизи вообще нет нигде поблизости. Ладно, это была твоя идея, весь план ограбления. Я не в претензии на твою долю, зная, что ты единственный, кто проиграет, если тебя схватят с награбленным в то время как я уже буду дома на свободе. Но с чего это Лизи обламывается целая треть, когда все, что она сделала – просто принесла нам схему?

– И комбинации.

– Ага, пусть так, и комбинации.

– Без которых, вообще не было бы никакого дела.

– Тут вопрос только в справедливости, вот и всё, – сказал Чарли. – Мы с тобой берем на себя самый большой риск.

– В известной степени, – мягко сказал Глухой, – именно ты берешь на себя самый большой риск.

– Вот спасибо тебе, – сказал Чарли, – Я рад, что ты так сказал, реально рад. Но это твое дело, по справедливости. И ты тоже рискуешь. Это Лизи ничем не рискует.

– Может быть, ты и прав.

– Думаю, что прав.

– Я поговорю с ней. Что бы ты ей предложил, Чарли?

– Ну, в хранилище лежат пятьсот кусков, предположительно пятьсот, не важно...

– Может, даже больше.

– Так я думаю, что если мы отдаем Лизи сто тысяч за подготовку, то остальное поделим с тобой пополам.

– Я расскажу тебе, что сделаю я, – сказал Глухой, – по справедливости.

– По справедливости.

– Мы отдаем Лизи ровно сто тысяч, как ты и предлагаешь. Но себе я возьму только сто пятьдесят, а ты забираешь львиную долю – двести пятьдесят тысяч.