– Спасибо, а то я не встану.

– Тогда ложись, – отпустил пьяную шутку Ларри.

– Джулия, вы прекрасно готовите, – восхищенно сказала Дороти Мэрфи, поддевая на вилку шницель по африкански.

– Один из источников наслаждения пищей – это когда не знаешь, из чего она приготовлена, – явно невпопад, заплетающимся языком прокомментировал Пол Уоллес.

– Простите, я что то не понимаю, – перебил его Коул. – Вы хотите сказать, что наша хозяйка, мисс Коттон, приготовила для всех нас угощение из плохих продуктов?

– Я этого не хотел сказать! – попытался объяснить Пол и явно потерял нить разговора.

– Нет нет, мне хватит! – отодвинула от себя бокал, уже изрядно захмелевшая, Керсти – в ответ на предложение выпить еще.

Керсти сегодня была просто великолепна. В белой кружевной блузке и такой же юбке. На груди сверкало искусно выполненное колье с голубыми камешками – подарок отца к совершеннолетию. Волосы заплетены в аккуратную косичку, начинающуюся от затылка и с белым бантом на конце.

Посидев еще немного, Джулия встала и обратилась к гостям:

– Вы извините меня, если я вас покину и немного полежу.

– С тобой все в порядке? – спросил Ларри.

– Да, дорогой – ответила она, поправив складку на своей красно белой кофточке.

Джулия еще раз извинилась и вышла.

– Я думаю, нам всем пора собираться, – поднялся Бастквилл.

– К чему торопиться, Билл, – запротестовал Ларри, – Такой хороший вечер. Мы только что въехали, сам понимаешь, сколько всяких забот с новосельем связано. Посидите еще пожалуйста!

Ларри попытался усадить Билла на стул.

– Нет, нам действительно уже пора ехать. – Билл тронул за плечо свою жену.

– Да, все верно, Ларри, нам пора, – сказала она. – Приезжайте к нам, будем рады.

Бастквиллы удалились.

– Все еще болит? – забеспокоилась Керсти, видя, как отец после рукопожатия схватился за забинтованную руку.

– Нет нет, только когда я пью, – весело ответил Ларри, поднимая бумажный стаканчик. Все последовали его примеру, подкладывая в тарелки салат и вареный картофель.

Джулия поднялась на второй этаж и, немного помедлив, открыла дверь в комнату Фрэнка.

– О, Господи! – воскликнула она, увидев в центре комнаты с писком копошащихся трех здоровенных крыс, и вошла, плотно притворив за собой дверь.

Крысы, почувствовав ее шаги, скрылись в темных углах комнаты.

Джулия успела сделать только один шаг, направляясь к креслу, когда на затянутую в прозрачный капрон щиколотку опустилась мужская рука, и нога оказалась крепко зажатой. Джулия вскрикнула, ее сердце бешено забилось.

– Джулия…

Голос, который она услышала, кого то ей очень напоминал. Она резко повернулась и посмотрела в ту сторону. То, что она увидела, заставило ее отшатнуться и закрыть лицо руками. Едва шевелящимися губами она тихо произнесла:

– О, Господи…

Она увидела человека, вернее то, что от него осталось после того, как над ним поработали черви. Глазные яблоки пялились на Джулию, вываливаясь из глазниц, нос был полуразрушен, все его тело, если это можно было назвать телом, покрывала тошнотворная желто зеленая слизь. Беззубый рот хрипло произнес:

– Не смотри на меня.

Кости его руки еще крепче сжали ее ногу.

– Кто ты? – еле выдавила из себя Джулия, холодея от страха.

– Я сказал – не смотри на меня! – рука сжала ее ногу так, что даже сквозь капрон было видно, что та посинела.